читать дальше
Крылатый гарнизон – земные имена,
Превратности судьбы, несбывшиеся встречи.
На Небе и Земле – призвание «ВОЙНА»,
Но боль от ран земных и смертью не излечишь.
KGB
Превратности судьбы, несбывшиеся встречи.
На Небе и Земле – призвание «ВОЙНА»,
Но боль от ран земных и смертью не излечишь.
KGB
«Ну и что мне теперь с ним делать?»
Геральд хмуро смотрел на Дэвида, стоявшего навытяжку перед ним. Фигура бывшего Хранителя выглядела, прямо скажем, жалко. За те несколько месяцев, что Дэвид провёл в Гарнизоне, он едва приобрёл вид ангела, который не упадёт от изнеможения через пять минут, и до мало-мальски приличной боевой формы ему было ещё очень далеко. Вот только подбородок был хорош – упрямый, задранный вверх, согласный разлететься на куски от любого кулака, но не сдаться. Но Геральд знал, что это была заслуга не воинской подготовки, а некоей бойкой девицы.
Вот только беды от этого подбородка сейчас будет больше чем пользы, потому что Андрей и Денис, ангелы-бойцы ставшие друзьями Дэвида, не явились на утреннее построение.
Геральд, Старший над всеми Гарнизонами, давно перевёл один из них в прямое подчинении себе. Сделал он это не для того, что бы собирать в него лучших бойцов или своих любимчиков, а совсем наоборот - для того, что бы в нём проходили службу те бойцы, которые, с точки зрения Геральда, могли создать проблемы. Он сначала сам присматривался к таким ангелам, что бы понять - смогут ли они нормально нести службу или их стоит отчислить сразу.
Именно поэтому Старший и забрал почти четыре года назад Андрея и Дениса к себе.
Воины, погибшие на земле при исполнении своих обязанностей, редко предпочитали опять встать на этот тяжелый путь на небесах. А тут сразу двое, прошедшие самую высокую профессиональную подготовку, вместе служившие и принявшие смерть в одном бою, просят принять их в Гарнизон и разрешить служить вместе.
С одной стороны, это хорошо. Навыки работы в паре, приобретённые на Земле, пригодятся, но с другой стороны… Геральд знал, что этим ребятам придется не только переучиваться и осваивать то многое, что необходимо ангелам в отличие от людей, но ещё и перестраивать свои партнёрские отношения в непривычных условиях.
Несколько месяцев Геральд внимательно присматривался к Андрею и Денису, но потом успокоился. Уравновешенные, доброжелательные, дисциплинированные, использующие свою дружбу для помощи друг другу, но не ставящие её выше служебных обязанностей, его новые подчинённые не вызывали нареканий.
Подвижный, непоседливый и способный, как ласка, на неожиданный стремительный бросок, сероглазый, длиннолицый Андрей и подчёркнуто бесстрастный, обманчиво медлительный, по-азиатски темный Денис, так легко и быстро вписались в отряд, что, казалось, они в нем служат давным-давно и будут служить всегда. Они даже предложили называть их земными псевдонимами – Дубль-серый и Дубль-белый. На удивленные вопросы, а что это за странный имена, они дружно спели песенку про двух весёлых гусей, который жили у некоей бабуси. А потом так же дружно намылили шеи тем, кто, по их мнению, начал насмехаться над столь благородными птицами и почтенной пожилой женщиной. Больше проблем с ними не было.
Само собой, и Дэвида Геральд забрал к себе. Ну не мог же он взвалить это горе луковое, проштрафившегося Хранителя младенцев, на чьи-то плечи, раз сам попался на удочку к Старшей Арине.
То, что его ангелы-бойцы мгновенно взялись опекать новичка, озадачило Геральда. Раньше они не проявляли склонности изображать из себя нянек. Но когда выяснилось, что Алексей Боков, человек, которого Дэвид спас, был на Земле их командиром, всё стало на свои места. Вот только…
Не раз, наблюдая за пыхтящим от напряжения Дэвидом, пытающимся выполнить указания своих строгих учителей, или видя, как эти же самые строгие учителя бережно, буквально на руках, затаскивают на кровать обессилевшего после очередной тренировки Дэвида, Старший задумывался – а было ли всё это случайностью?
Как получилось, что судьбы людей, ангелов-бойцов и Хранителей, переплелись так плотно? Воистину неисповедимы Его пути…
И вот случилось ЧП. Уйдя вечером в увольнение из Гарнизона, Дубли не явились на утреннее построение.
Это было их первое нарушение дисциплины за все годы службы.
Геральд попытался вызвать их, но они не ответили. Это было уже серьёзно. Надо принимать меры. Но единственный, кто мог помочь Старшему, сейчас стоял перед ним, вытянувшись в струнку и сцепив зубы, всем своим видом демонстрируя, что позволит порвать себя клочья, но не выдаст своих новых товарищей.
Ну как вбить в голову этому мальчишке, что все эти кодексы чести хороши для сопливых игр в рыцарей, что в реальной жизни главное - спасти жизнь друга, а уж потом разбираться, кому придется платить за это – тебе или другу. Что нельзя путать честь с чистоплюйством, и что собственная честь - не такая уж большая цена за жизнь друга.
Понятия воинской дисциплины и беспрекословного выполнения приказов ещё не вошли в плоть и кровь Дэвида. Он запросто откажется выполнять прямой приказ, и тогда его уже ничто не спасёт – такого Геральд не имел права прощать. Судьба и жизнь бывшего Хранителя будет сломана. А вот этого, по твёрдому мнению Старшего, мальчишка явно не заслуживал.
Геральд слишком хорошо помнил, как ломали его самого на Земле бывшие начальники, выливая в нужную для них форму. Он слишком хорошо знал, сколько боли причиняли ему всю его жизнь человека душевные шрамы. И даже Небеса не смогли излечить их.
Но его бойцы в беде, и проблему надо решать.
«Арина!!! – мысленно позвал Старший. – Где ты? Нужна твоя помощь…»
«Геральд? Что случилось? – мгновенно ответила встревоженным голосом Арина. – Я сейчас к тебе…»
«Нет. Нет. Лучше мы к тебе. Можно?»
«Приходи…»
Старший решительно шагнул к Дэвиду, схватил его за шиворот, и в следующее мгновение они уже стояли посредине кабинета Арины.
Геральд швырнул Дэвида, как котёнка, в одно из ариныных кресел, в нескольких словах, пытаясь избежать наиболее крепких, обрисовал ситуацию, рявкнул «Молчать!» на пытающегося что-то сказать Дэвида, и рухнул в другое кресло. Эти кресла были предметом его черной зависти, но в свой кабинет он таких не ставил, считая их несоответствующими образу сурового воина.
Старший испытывал огромное чувство облегчения. Нет, он прекрасно понимал, что мужчине сваливать свою проблему на чужие, тем более хрупкие женские плечи не хорошо. Но, во-первых, он безмерно уважал Арину и не считал её плечи слабее своих, а во-вторых, ему было глубоко наплевать на все эти заморочки с мужским самолюбием. Дело есть дело, и делать его должен тот, кто лучше справится с ним. А то, что эта хитрая лиса разрулит ситуацию лучше его самого, Геральд не сомневался.
Арина бросила сердитый взгляд на Старшего.
« Ах ты ж….»
«Давай, давай... - чуть заметно подмигнул ей Герольд. – Отрабатывай должок…»
Арина посмотрела на сжавшегося в комок Дэвида.
Его состояние было абсолютно понятно. Сколько она помнила Дэвида, он всегда был замкнутым и довольно одиноким существом. А тут сразу на его бедную голову свалились и любовь, и дружба. Было от чего запутаться.
Жаль парня, но ничего не поделаешь – синяки и шишки мы получаем не только на тренировках. А на безболезненные методы обучения времени явно нет.
Арина приняла самый возмущенный вид, резко повернулась к Геральду и буквально набросилась на него.
-И как я должна понимать твоё появление? Это твои подчинённые, вот и разбирайся с ними сам! – прошипела она.
-Это ты мне его подсунула! - взвился Геральд. – Ты… Это твоё бабское руководство…
Этого вынести Дэвид не мог. Два его руководителя, бывший и настоящий, на которых он был готов молиться, ссорились из-за него.
- Не надо! – закричал Дэвид. – Ну не надо же. Да ничего страшного, они просто задержались… А молчат потому что, если Старший у Гаянэ узнает, что она…
И застыл с раскрытым ртом…
Арина и Геральд мгновенно замолчали и повернулись к нему…
- Продолжай! - быстро скомандовал Геральд.
Дэвид переводил затравленный взгляд с него на Арину и чуть не плакал.
-Вы меня обманули, заставили… - бормотал он.
-Обманули, - согласилась Арина. – И заставили. Времени на упрашивания нет. Лучше если ты будешь переживать из-за …- она запнулась. -
-…собственной глупости, чем из-за своего придуманного предательства, – Геральд забил последний гвоздь в крышку гроба, в котором почило мальчишеское самолюбие Дэвида – Продолжай…
Дэвид обречено вздохнул и начал говорить.
Причиной всего переполоха оказалась, конечно, любовь.
Дэвид так надоел Марте своими восторженными рассказами о своих новых друзьях, что Марта предложила ему пригласить их с собой, что бы познакомиться. А что бы парням не было скучно, сама позвала свою новую подружку Гаянэ – ангела- Хранителя, тоже занимающуюся детишками. И ангелы-бойцы пали.
В своей земной жизни ни Андрей, ни Денис отнюдь не были монахами. Они щедро одаривали вниманием многочисленных подружек, но свои сердца так никому и не отдали. А Гаянэ сразила их наповал. Всё своё свободное время они стали тратить только на то, чтобы крутиться вокруг неё. Но проблема состояла в том, что вот у Хранительницы этого свободного времен как раз и не было, потому что…
-Не надо, – махнула рукой Арина. – не продолжай, я знаю её историю. Так они что – вчера отправились к ней?
Дэвид шмыгнул носом, потёр затылок и кивнул головой.
Арина действительно хорошо знала историю этой Хранительницы. Она её любила и очень жалела, что Гаянэ была не её подчинённой. Несколько раз Старшая пыталась забрать её к себе, но Совет требовал веских оснований для перевода. Ну не могла же Арина в качестве основания заявить, что считает Старшего Альберта, которому подчиняется Хранительница, дундуком, глупцом и буквоедом.
Из-за его упрямства и ограниченности, у Гаянэ с ним постоянно возникали неприятности. После последнего скандала Хранительница не выдержала и обратилась в Совет.
Дело было в том, что, получив себе в подопечные очередного младенца, Гаянэ попала в крохотный санаторий для детишек, больных туберкулёзом, который функционировал при монастыре, находящемся высоко в горах.
Пробыв там некоторое время, Гаянэ попросила своего Старшего передать в её веденье всех детишек этого санатория, потому что, по её мнению, если они будут хранимы единой силой, то смогут ещё и помогать другу. Старший отказал, обозвав её самоуверенной выскочкой. Гаянэ обиделась и пожаловалась.
Совет выслушав обе стороны и, в принципе, согласился с Альбертом, но, рассчитывая сбить спесь с Хранительницы, разрешил ей попробовать. Естественно до первой ошибки или просчета.
Весёлая, страстная, обладающая огненно-рыжей гривой Гаянэ была любимицей всех Хранителей, которые вкладывали в работу всю свою душу.
Она могла смеяться так заразительно, что, казалось, и понятия не имеет, что в мире существуют слёзы. Но если Гаянэ плакала, все вокруг были уверены, что больше никогда не услышат её смеха. А смех Гаянэ был удивительным. Где бы он ни зазвучал, вокруг начинали метаться сумасшедшие солнечные зайчики, и никто не мог сдержать улыбки на своём лице.
Её энергия била ключом, волосы пылали ярким огненным светом и, если за спиной Гаянэ распахивались крылья, то казалось, что они состояли не из белых перьев, а из ярких язычков пламени, весело пляшущих на ветру.
Хранительница полностью отдалась своим детям. Ангелы-бойцы помогали ей, как могли, окончательно возведя её в ранг своего божества. Но вот если бы кто-нибудь узнал, что рядом с ней на работе крутятся посторонние ангелы, и даже не Хранители, к Гаянэ могли бы придраться, и неизвестно чем всё кончилось бы.
Поэтому Дэвид и молчал, что бы не подвести её. А в том, что с такими могучими и великими воинами, как его новые друзья, не может произойти ничего плохого, он был глубоко уверен.
Арина включила свой экран.
-Где этот монастырь? – спросила она.
-Здесь, – Дэвид ткнул пальцем и на экране возник комплекс зданий под красными крышами, расположенный на маленьком плато среди склонов гор, покрытых зелёным лесом.
Всё было очень красиво, вот только все здания были словно оплетены странным серым веществом, с яркими белыми узлами.
- Что это? – ахнул Дэвид.
- Сеть Пустоты… – хриплым от ужаса голосом прошептала Арина.
Геральд промолчал, но его рука плотно легла на рукоять меча и буквально превратилась в единое целое с ним.
-Но там же дети…
-Там мои бойцы…
-Там Хранитель…
Это было грозное и страшное явление. О нем ходили легенды.
Тьма и Свет были двумя сторонами Жизни. Они воевали между собой за души, за искры Разума, которые плыли по огромной Вселенной. Но они не уничтожали Разум этих душ, не гасили его.
А вот Пустота гасила. Она была врагом всего разумного, стихией… Безжалостной и безразличной. Была ли она разумна сама? Никто этого не знал…
На любых дорогах есть тупики, на любых, даже самых полноводных реках, есть мутный заводи и омуты, во вселенной среди звёзд есть черные дыры. И все, что попадает в эти тупики, омуты, дыры - исчезает бесследно.
Люди ещё могли противостоять Пустоте, если в них была достаточно сильна воля к Жизни. Душа, потерявшие Жизнь, но выбравшая Свет или Тьму, погибала, но Разум всё равно продолжит свой путь для того, чтобы загореться в душе, заново созданной мировозданьем. А вот, если душа теряла Жизнь, не выбрав своего пути, Пустота затягивала её и гасила Разум. Это был конец.
Иногда, как протуберанцы от звёзд, от Пустоты отрывались грязные серые ошметки Сетей и падали в мир.
Люди ощущали непонятную, неосознанную тоску. Те, в ком сила Жизни была слаба, сдавались, умирали. От обострившихся непонятно от чего болезней, от депрессии, то самоубийств.
Ни ангелы, ни демоны не могли противостоять Пустоте. Чтобы существовать Свету, ему нужна Тьма. Что бы существовать Тьме, ей нужен Свет. В Пустоте они гасли оба. Ни ангелы, ни демоны не могли разорвать Сеть Пустоты.
Это могли сделать только люди. Сильные люди.
Санни никак не мог заснуть. Обычно он прекрасно спал в любой обстановке и при любом шуме, но сейчас ничего не мог поделать. Стоило ему закрыть глаза, и перед ним начинали плясать лица бойцов и командиров всех отрядов, стянутых по тревоге в эти, будь они трижды прокляты, горы.
Причём все лица были почему-то серого цвета.
И Анна молчит вот уже который день…
Санни вообще казалось, что мир вокруг него выцвел до мутных чёрно-белых тонов.
Приказ явиться в управление, который поднял его два дня назад с постели в три часа ночи, не был чем-то необычным. И раньше подскакивали по ночам, и мчались к начальству, и летели потом на край света… Всякое бывало…
Но, войдя в кабинет генерала, Сании почувствовал что-то неладное. Такое неладное, что по его спине поползли ледяные червячки…
Алексей Георгиевич, казалось, был абсолютно спокоен. Он рылся в каких-то бумагах, что-то рассматривал на мониторе. Увидев Лэкленда, он только буркнул:
-Посиди… Через полчаса наши из Питера подбросят Бокова, мне вы нужны оба – тогда и поговорим…
Алексей был в десятидневном отпуске в Питере у своей Софьи.
Подбросить его через полчаса в управление – это означало посадить в качестве пассажира в военный истребитель. Случай редкий, но отнюдь не экстраординарный.
Дело было не в этом - дело было в генерале. Санни просто кожей чувствовал волны лютой ярости, которые расходились от Кирсанова по всему кабинету. А вот с этим, за всё время своей работы с ним, Лэкленд ещё не разу не сталкивался.
«Адский пёс…», - всплыли в его голове слова, услышанные им в каком то фильме. Именно такой лютой яростью, по мнению Санни, и должны были обладать адские псы, преодолевающие любые препятствия, для выполнения своей работы – препровождению к дьяволу душ, заслуживших это. И он очень не хотел оказаться между Кирсановым и теми, кто довёл генерала до такого состояния.
Через полчаса в кабинет ввалился ещё не отошедший от столь стремительной доставки Боков.
-Что случилось? – забыв о всяких условностях типа: «Явился по вашему приказанию…», выпалил он.
Алексей Георгиевич протянул им с Санни листок.
-Сначала прочтите…
После того, как текст сообщения о захвате санатория с больными детишками и о той несусветной сумме, которую потребовали выплатить в двухдневный срок в качестве выкупа, дошел до сознания бойцов, они прореагировали по-разному.
Алексей разразился такой тирадой на русском языке, что даже привлек внимание Кирсанова.
-Согласен, – проворчал тот. - Но если ты ещё раз позволишь себе такое в моём присутствии…
-Так точно. Понял. Больше не повториться – отрапортовал Алексей, но явно чувствовалось, что он не раскаивается.
Лэкленд промолчал. Ну не было в английском языке таких слов, что бы описать, что он почувствовал. Санни замутило. Лёшке хорошо – хоть душу отвёл…
- Значит так, – сверкнул очками Кирсанов. – Санни. Ты собирай отряд. Алексей – у тебя опыт проведения горных операций. Сиди здесь. Все материалы и оперативная информация в твоём распоряжении. Через час вылетаем.
Увидев, что Боков и Лэкленд переглянулись, он встал из-за стола и отчеканил:
-Вы правильно поняли. Вылетам вместе… - и быстро вышел.
-Ну сволочи, вы и влипли… – процедил Алексей, устраиваясь за генеральским столом и начиная перебирать карты, сводки и доклады.
-Точно, – подтвердил Санни и побежал собирать свой отряд.
И вот они уже второй день здесь. Всего на операцию было задействованы три отряда. Два – специалистов-горников и Лэкленда.
Кирсанов смог убедить руководство, что Алексей Боков, в прошлом командир одного из лучших отрядов для проведения антитеррорестических операций в горах, обладает ещё и личным опытом горного терроризма, что доказал блестящей операцией, которую провёл над Зельденем. Ну а бойцы Лэкленда пригодятся.
Так и получилось – для всех нашлось дело. Иван Царёв руководил связистами, обеспечивая радиомолчание и блокирование любых средств коммуникаций в районе. Чен лазил по горам, пытаясь найти место, с которого он мог дотянуться своей пулей внутрь монастыря. Вэл вместе с другими механиками изобретал какие-то фантастические гибриды транспортных средств, способных переправить хоть как-то хоть кого-нибудь через монастырские стены. Пит Сташевский и остальные взрывники готовились уже зубами грызть скальную породу, на которой стоял комплекс зданий. Все были заняты. Все, кроме самого Лэкленда.
Час назад Боков и два других командира, разбив в пух и прах его очередные предложения, попросили его уйти с глаз долой. Санни не обиделся. Горы есть горы, и у них свои правила. А дело есть дело, и делать его должен тот, кто лучше справится с ним.
Он уже до рези в глазах насмотрелся на этот монастырь, облазил всю местность, перелопатил кучу информации, но даже представить не мог – как можно захватить этот построенный несколько веков назад монстр.
Тем более что сведений, о том, что твориться внутри, практически не было. И точных планов тоже.
Террористы, легко захватив здания, сразу выставили за ворота почти всех взрослых людей. И монахов и медиков. Внутри остались только один врач и медсестра. И шестеро больных детишек – от трёх до семи лет.
Сколько всего самих бандитов, какое у них вооружение, куда они разместили детей - рассказать перепуганные врачи и монахи не могли. Сумма выкупа была настолько астрономической, что возникало сомнение в здравом рассудке негодяев, взявших в заложники больных детей.
Операция буксовала на месте. Люди устали, обозлились. Лица их посерели.
Алексей Боков не спал уже третьи сутки. Он держался на каких-то медицинских допингах, и никто не смел ему в них отказать. Остервенение, с которым он занимался разработкой это операции в горах, первой, после той, в которой погибли его бойцы, беспокоило Санни. Но остановить его он не мог. Да и не хотел…
Ему оставалось только смотреть на своего нового друга и думать его же словами
«Ну, сволочи, вы и влипли…».
А ещё изнывать на походной койке от бессонницы и тоски, которая высасывала его душу…
Лэкленд понял, что всё равно не уснёт, встал и вышел из палатки. Вокруг была тихая ночь, величественные горы, бескрайнее звёздное небо… Вот только почему всё кажется каким-то серым, бесцветным, пустым? Он даже помотал головой, чтобы прогнать наваждение. Не помогло…
Усевшись прямо на траву, Санни вытащил мобильник и вывел на экран фото Анны. Никогда он себе не позволял в боевых условиях отвлекаться на личные дела, но сейчас подумал, что вдруг любимое лицо поможет ему… Не помогло, стало ещё хуже…
Потому что с Анной тоже была беда…
Прожив несколько месяцев у Царёвых, Анна решила остаться в этом тихом старинном русском городе. Она получила вид на жительство, устроилась на работу, сняла квартиру.
Санни ни в чём ей не перечил. Единственное, что беспокоило его, так это то, что Анна начала работать сразу в трёх местах. Преподавателем иностранного языка в школе и переводчиком в местном архиве и районной газете. Зачем такая большая нагрузка? Ради денег?
Лэкленд, после разговора в машине под Монте-Карло, понимал, что Анна не прикоснётся к тем деньгам, которые ей заплатили за него. Но зачем же себя так загонять?
Но Анна улыбалась и говорила, что всё в порядке, что она привыкла много работать, что ей очень нравится. Вот только Санни почему-то казалось, что тот ясный огонь, который горел в её глазах, пока они были вместе, угасал, как только за ним закрывалась дверь.
Неделю назад Анна позвонила и сказала, что уедет на несколько дней, что ей надо уладить некоторые семейные дела и что она хочет побыть одна. Всё бы хорошо, но Лэкленд, в своё время руководивший её поисками, прекрасно знал, что никакой семьи у Анны нет. Что она единственный ребёнок в семье, что её родители давно умерли и что, эмигрировав, они оборвали все связи со своей бывшей родиной.
Сначала Санни решил было запеленговать её мобильный телефон, но потом отказался от этой мысли. Телефон Анны не был отключен, а это значило, что он либо не с ней, либо Анна не прячется. А шпионить Санни не хотел. Вот и потянулись тоскливые дни в ожидании звонка…
А теперь, в этих горах, связь и подавно оборвалась…
-Что с тобой?
Санни пришел в себя и увидел, что рядом с ним стоит Кирсанов.
-А что со мной?
-Ты сидишь, раскачиваешься и тихонько скулишь… - генерал устало потер руками непривычное без очков лицо и присел рядом.
-Что-то с глазами, снял, – пояснил он. - Всё почему - то кажется серым. Так что случилось, Саша?
-Алексей Георгиевич, зачем я здесь? – взвыл Лэкленд. - Ребята справятся и без меня. Лёшке я только мешаю... Я так больше не могу… Либо дайте мне дело, либо отправьте! Я же никому не нужен!
-Ты нужен МНЕ.
Кирсанов задумчиво жевал травинку и, близорук щурясь, смотрел на тёмную глыбу монастыря.
-Когда они закончат, – генерал мотнул головой в сторону трейлеров и палаток, в которых горел свет и кипела работа. – Все, что они предложат – пройдет через тебя.
-Да я же не горник, я же …
-Ты до сих пор не потерял ни одного заложника. Как ты это делаешь – я не знаю, но ты это делаешь. Потерпи, Саша… Я понимаю. Я сам устал ждать, но это единственное, что мы можем сейчас сделать – ждать и постараться не угробить самих себя.
Генерал болезненно поморщился и непроизвольно провёл рукой по левой стороне груди.
-А когда отключат глушилки, позвони ей. Сразу. Ты слишком многое отнял у этой женщины, чтобы всю пустоту в её душе могла заполнить только любовь к тебе. Ей этого мало. Ей нужно гораздо больше. Не бросай её…
Санни сообразил, что так и держит в руках мобильник, с экрана которого на них смотрела Анна.
-Извините, я… - начал было оправдываться он.
Но Кирсанов встал, похлопал его по плечу и уже уходя, тихо сказал:
-Всё в порядке. Кем бы мы были без наших женщин…
Лэкленд молча смотрел на удаляющегося профессиональным беззвучным шагом генерала. Тревога на его душе не улеглась, даже стала сильнее, но серая, беспросветная тоска отступила. Теперь всё стало на свои места. Надо дождаться плана действий, освободить детишек и позвонить Анне. Ведь всё так просто.
« Могуч,- подумал Санни о генерале. – Интересно, а я ТАК смогу когда-нибудь?»
Он знал, что жена Кирсанова давно умерла, сын вырос. Владимира Кирсанова, лейтенанта из отдела по борьбе с наркотиками, Санни хорошо знал.
« Надо будет как-нибудь расспросить Володьку, как живётся отцу.»
Прости и защити – молитва к небесам.
Прости и защити – от страха и тревоги.
Прости и защити… И эхом голоса
От боли и утрат, и от беды в дороге.
На серый небосвод – от крыльев белых тень,
Я здесь… Я помогу… Отныне я Хранитель…
Покой – и тишина… И вновь проходит день…
И внемлет вновь мольбе небесная обитель.
KGB
Террористы и Сеть обрушились на монастырь одновременно. Дубли автоматически среагировали и попытались прикрыть собой Гаянэ, но мгновенно заработали от неё по увесистой затрещине. Прости и защити – от страха и тревоги.
Прости и защити… И эхом голоса
От боли и утрат, и от беды в дороге.
На серый небосвод – от крыльев белых тень,
Я здесь… Я помогу… Отныне я Хранитель…
Покой – и тишина… И вновь проходит день…
И внемлет вновь мольбе небесная обитель.
KGB
-Дети! – закричала она – Главное дети!
Андрей и Денис переглянулись. И правда – главное дети. И значит…
-Командуй, – в один голос приказали они.
И Хранительница начала командовать. Террористы её мало волновали, но вот Сеть Пустоты …
Сеть полностью отрезала Гаянэ и Дубли от внешнего мира. Они стали слепы и глухи за её пределами. Им оставалось только ждать и надеяться на помощь извне и заботиться о больных детях, отдавая им свои силы.
К концу второго дня заточения, когда на горы опустилась ночь, дети наконец успокоились и уснули. О том, что на улице стемнело, ангелы судили по поведению людей. Окна той башни, в которую бандиты согнали детей и медиков, для ангелов превратились в серые бельма. Ни один луч света не пробивался сквозь них, ни один звук.
Гаянэ почувствовала, что сейчас просто упадёт от усталости. Даже у её энергии был предел. Ангелы-бойцы ещё держались. Они осунулись, как-то поблекли, но их руки пока оказывались именно там, где они были нужны и их силы поддерживали именно тех, кому не хватало своих.
«Спасибо Тебе, - думала Хранительница. – Спасибо Тебе за то, что ты привёл их ко мне. Если бы не они – я бы не выдержала, никто бы не выдержал…»
Гаянэ споткнулась и начала падать. Но не упала. Её подхватили, отнесли в дальний угол комнаты и усадили там.
-Всё – сказал Андрей, садясь рядом. – Всё, хватит метаться. Все спят, даже эти бандитские морды. И ты сейчас поспишь, а мы по очереди подежурим. Нам всем ещё понадобятся силы. Спи…
И Хранительница, как по волшебству, провалилась в сон. Когда она проснулась, в комнате висела особенная больничная ночная тишина. Тревожная и хрупкая, готовая мгновенно рассыпаться на мелкие осколки от стона больного или надрывного кашля, или даже просто от скрипа кровати.
В дальнем углу горел ночник и тихонько, стоя на коленях, молилась медсестра.
Гаянэ обнаружила, что лежит, уткнувшись носом в грудь Андрея, который, так же как она мгновение назад, крепко спал. Его руки по хозяйски прижимали её к себе, и одна их них лежала, прямо скажем, не совсем там, где положено лежать чисто дружеской руке. Конечно надо было бы вернуть эту руку на место, но…Было так тепла и уютно, так спокойно…
Гаянэ поискала глазами Дениса и увидела его, стоящим в пол оборота около затянутого серой плёнкой окна. От всей фигуры ангела веяло надежностью и непоколебимостью, как от степного идола. Ну что могут сделать идолу какие-то ветер, дождь, ураган. Даже огонь обходит его стороной, вот только от идолов не исходит то тепло, которое давно согревало сердце Хранительницы и которое согревает её сейчас.
« Как же я им скажу, - очередной раз подумала она. – Ну как же…»
Но разрешение этого вопроса можно было оставить на потом. А сейчас Гаянэ слегка повозилась, поудобней устраиваясь, покрепче прижалась к своему любимому и, наконец, заснула сном, который приносит отдых и силы.
Денис услышал шорох, но сделал вид, что не заметил его. Через несколько минут из пыльного грязного каменного угла, где спала, обнявшись, влюблённая парочка, опять раздалось мирное дружное сопение.
«Первая их ночь любви, - хмыкнул он про себя. - Обхохочешься. Вот же глупая – небось переживает: «Как я ему скажу-у-у-у…А вдруг он оби-и-и-и-дится…А вдруг уйдете и бросит дру-у-у-га…». Да что я – крот слепой или тупой похотливый козел?.. И никуда я не уйду. С какой стати. Только самовлюбленный эгоистичный болван не может смотреть на счастье тех, кого любит. Да уж… Повезло тебе, брат-гусь Дубль-белый, какая девчонка…»
Денис улыбнулся. Маленькая рыжекудрая ангелица прочно поселилась в его сердце… Так ведь сердце у него не крохотная ячейка камеры хранения на вокзале бытия, предназначенная только для одного чувства в качестве багажа. Хватит места для всего – и для дружбы, и для старой любви, и для новой тоже найдётся.
А ведь как неудачно началось это знакомство.
Дэвид притащил их к Марте, которая откровенно демонстрировала, что хочет убедиться в их пригодности быть допущенными к её обожаемому Хранителю. Дубли мужественно терпели эти смотрины, но после того, как к компании присоединилась Гаянэ, всё резко изменилось. Стая сумасшедших солнечных зайчиков сразу объединила всех. Куда-то делись натянутость и неловкость. Стало легко и просто. И вот тут Денис, чуть всё не испортил.
Андрей поинтересовался - а как становятся Хранителями младенцев. Дэвид что-то невнятно промямлил, Марта сердито дернула подбородком, а Гаянэ ответила:
-А у меня душа сестры потерялась, вот я её и ищу…
Тут Денис и ляпнул:
-Ну прямо индийское кино получается…
Естественно он сразу заработал подзатыльник от Андрея, но было уже поздно.
Глаза Хранительницы наполнились слезами, и солнечные зайчики погасли…Денис собрался уже извиняться, но рыжая Хранительница заговорила первой.
Подрагивающим тихим голосом она рассказала, что они родились вдвоём – маленькие близняшки, но была война и голод и матери не удалось выносить их.
Гаянэ родилась на две минуты раньше и прожила дольше своей сестры именно на эти две минуты. Та даже глаза не успела открыть. У неё то и жизни было всего на один вздох. А потом она потерялась…Может просто не успела прийти в этот мир…Может она ещё придет…
Вот Гаянэ и ждёт её, и ищет…И надеется встретиться с ней… А если кто-то считает, что это наивно и смешно, то …то… Слезы хлынули из её глаз и у Дениса возникла твёрдая уверенность, что он совершил страшное преступление, лишив весь мир счастья общения с солнечными зайчиками на веки вечные.
Марта чуть не придушила его. Дэвид, обняв плачущую Хранительницу, начал что-то шептать ей на ухо, а они с Андреем сидели, хлопали глазами и готовы были провалиться от стыда. Вот только неизвестно, куда проваливаются в таких случаях ангелы.
Но Дэвид показал высший класс работы Хранителя. Гаянэ быстро упокоилась, вытерла мокрые глаза и …улыбнулась. И на всю компанию опять снизошел мир.
Денис поймал себя на том, что и сейчас только от одних воспоминаний на его душе воцаряется покой.
Ну ничего, главное вырваться отсюда всем живыми. А они обязательно вырвутся. Ну не оставят же их в беде ни ангелы ни люди.
Денис стоял около слепого окна и не знал, что прямо напротив него, на далеком склоне, буквально глаза в глаза ему смотрел Старший над всеми Гарнизонами Геральд, который привёл под стены этого монастыря самых лучших своих бойцов. И Старшему хотелось выть от серой беспросветной тоски – потому что он был абсолютно бессилен.
**************************************************************
Ангел может подойти к Сети так близко, насколько ему захочется. Он может даже прикоснуться к ней, если не боится лишиться пальцев. Но вот пройти сквозь неё он не способен.
Геральд мог собрать вокруг монастыря хоть все гарнизоны Чертогов – это бы ничего не изменило. Только люди могли вспороть Сеть и только за их спинами бойцы Геральда могли попасть внутрь. Старший видел, что люди делали всё, что было в их силах, но им катастрофически не хватало информации.
А времени оставалось всё меньше. Скоро наступит рассвет и надо было или платить или штурмовать монастырь. Но платить такие деньги неизвестно кому и с неизвестным результатом никто не собирался, а штурм… Если он закончится неудачей, его последствия будут катастрофическими. И дело не только в гибели людей и ангелов.
Слишком много душ уйдут на сторону Тьмы от ужаса, отчаянья, злобы, ненависти…
Пальца Геральда, лежащие на рукояти его меча, давно побелели от напряжения. Собственно говоря, он так и не разжал руку с того момента, как они все стояли в кабинете Арины перед её экраном.
«Арина…- подумал Старший. - Хорошо что её здесь нет. Наверно мне было бы стыдно перед ней»
И тут же почувствовал чью-то руку на своём плече.
Геральд резко развернулся и оказался нос к носу с Ариной.
-Ты что здесь делаешь? – возмутился он – Тебе здесь не место… Уходи…
-Успокойся.
Арина укоризненно покачала головой.
-Во-первых, мне здесь место, правда не то, о котором ты думаешь, а во вторых – я хочу тебя кое с кем познакомить.
Рядом с Ариной стояли незнакомый Старшему темноволосый парень и пес.
«Это же её знаменитый пес-Хранитель Рекс», - сообразил Геральд.
-Зачем они здесь?
-Чтобы помочь. Алекс, говори. – приказала Арина.
Алекс глубоко вздохнул, сдвинул свои темные брови, и Геральд вдруг заметил, что глаза Хранителя отблескивают стальным блеском клинка, а отнюдь не любовной благостью.
-Хорошо, – постарался успокоится Старший. – Я слушаю.
- Рекс говорит, что он может попасть внутрь, – четко выговаривая слова, что бы их смысл быстрее дошел до слушателей, произнес Алекс.
«Как говорит!?» - хотел удивиться Геральд, но промолчал.
Да какая разница, как они там общаются, эти Хранители. Главное, что всё это чушь…
-Ты что несешь? – Геральд начал закипать. - Арина, убери этих своих сумасшедших ангелов, мне сейчас только фантазий не хватает…
-Он не сошел с ума, – спокойно парировала Арина. – И Рекс не ангел, он пёс. Вот ты знаешь - кто они такие, наши псы?
Геральд опешил. А ведь она права. Псы приходили к ним неизвестно откуда и сами выбирали, чем им заниматься и с кем работать. И так же сами уходили, когда считали нужным. В гарнизонах тоже были псы-бойцы, которые работали с ангелами.
-Я бы ни за что не отпустил его, – начал побелевшими от напряжения губами Алекс. – Но… он... Я верю ему… Если он говорит, что может пройти, значит, это так и есть… Он всё равно уйдёт… Разрешите… Это же единственный шанс …
Алекс судорожно вцепился в ошейника Рекса. Было видно, что ему до обморока не хотелось отпускать Рекса, и что он буквально насиловал себя, уговаривая Геральда.
Старший сдался.
-Пусть идёт.
Хранитель присел перед Рексом, на мгновение заглянул ему в глаза и быстро обнял. Рекс исчез…
**************************************************************
Рексу пришлось довольно долго поплутать по монастырю, пока он нашел людей и ангелов. Вершины гор уже начинал обводить золотой ореол пока невидного солнца.
Дети ещё спали. Врач, отпустивший медсестру отдыхать, потихоньку проверял у них температуру и прислушивался к дыханию.
« Слава тебе Господи, - думал он. – Слава тебе и спасибо за то, что дети так легко переносят это ужас...»
Гаянэ и Андрей сидели в своём углу и шептались.
Денис спал, но именно он первым обнаружил Рекса.Почувствовав во сне на своей щеке чьё-то дыхания, он открыл глаза и обнаружил прямо перед собой морду овчарки. Заорав от неожиданности, Денис привлёк внимание Хранительницы и своего друга.
-Рекс!!! – завизжала Гаянэ и бросилась целовать пса – Это ты? Ты пришел нам помочь? Да?
Рекс был не против поцелуев, но время поджимало. Он ткнул свой ошейник в руки Хранительницы, за который Арина и Алекс засунули бумагу и ручку.
-Э-э-э… Что это? – удивлённо пробормотал Андрей, получив эти канцелярские товары. – Тут же пусто. Может ты выведешь нас из-под Сети, да? Ты нашел выход?
Рекс сердито замотал головой.
-Да нет же, нет, – быстро заговорила Гаянэ – если бы был проход, нас бы уже давно забрали.
-А как же он сам прошел?
-Не знаю. Он же пес…Его наверное прислали, что бы мы написали что здесь и как. Верно, Рекс?– Гаянэ заглянула в его глаза.
«Верно, умница… - Рекс лизнул Хранительницу в щеку и для убедительности кивнул головой. – Молодец, девочка. Вам, ребята, до неё ещё расти и расти»
Но увидев, как ангелы-бойцы быстро и толково начали строчить сообщение, сменил гнев на милость.
« Ладно, ладно – своё дело вы знаете»
После того, как листки бумаги были надёжно закреплены ангелами на ошейнике пса, и его морда была ещё раз обцелована ангелицей, Рекс опять исчез.
Генералу казалось, что он только закрыл глаза, и тут же кто-то начал трясти его.
-Алексей Георгиевич, проснитесь, это срочно… - перед койкой стоял встрепанный Лэкленд - Вот, посмотрите, собака принесла…
-Какая собака? – не понял Кирсанов, хлопая по всем карманам подряд в поисках очков – Что принесла?
-Да вот же – Санни всунул ему в руки листки, исписанные мелким убористым почерком с каким то текстом и схемами.
Когда Кирсанов сообразил, ЧТО он держит, у него перехватило дыхание. Это было описание количества террористов, их вооружения, точки минирования, ловушки, схемы всех помещений монастыря с указанием, где держат детей и где находятся все бандиты, планы подходов.
-Какая собака? – ещё раз спросил генерал.
-Не знаю... – растерянно развёл руки Лэкленд. – Я сидел там, где мы с вами разговаривали, а потом смотрю - рядом со мною стоит пёс, овчарка. Я даже не слышал, как он подошёл. Пока я читал, его и след простыл… Что делать-то?
-Что делать, что делать, – передразнил его Кирсанов. – Собирай всех немедленно! - и, выскочив из палатки, побежал к трейлеру, где был развёрнут центр управления операцией.
Через пять минут в трейлере стоял такой шум и гам, и кипела такая буря страстей, что, казалось, ещё чуть-чуть - и он начнёт подпрыгивать на месте.
-С ума сойти, откуда это …
-Отдай, я ёще не всё списал…
-А тут, видно, старые ворота были, указан кирпич, раз тюкнуть - и готов проход…
-Тебе бы только тюкать…
-Да уберите отсюда снайперов. Им теперь делать нечего – пусть отдыхают…
-Детей лучше вертушкой забирать…
-Да не сядет она внутри…
-Сядет…
-Не сядет…
-Вэл?
-И сядет, и встанет…
-Во гады, как тараканы – по всему периметру засели…
-Так я и говорю – через старые ворота надо. Там они не ждут. Пока очухаются - всех положим…
-А вдруг они знают?
-Так нет же на плане там никого…
-Сволочи, заминировали так, что и от скалы пыль только останется…
-Сташевский, вы должны…
-Отцепись, сами знаем… Не мешай…
-Да кто это всё написал?...
-Ну, наверное, монах там спрятался…
-Ты что - сдурел? Какой монах? Это же профи писал, причем – горник. Смотри – указал все щели на фронтоне скалы, по которым можно подняться незаметно …
-Так может навоевался так, что в монахи подался… От нашей то жизни …
-Нет, тут явно двое писали, разный почерк…
-Ну и что…
-Что «ну и что», два монаха что ли?
-А может это кто-то из бандюг, раскаялись или «кроты».
-Ага – два крота и собака…Зверушки нам помогать взялись…
-Да не кроты, а «кроты»!
-А вдруг это подстава?
В трейлере сразу повисла тишина. Все замолчали и посмотрели на Кирсанова.
- Как считаете? – обернулся генерал к командирам горников и Бокову.
-Не похоже…
-Хотя…
Алексей взял в руки уже довольно замусоленные листки и ещё раз внимательно посмотрел на них. И тут у него возникло сильное чувство дежа вю. Как будто он уже держал их в своих руках раньше, как будто ему кто-то уже писал такие записки и рисовал такие схемы.
«Это от последней дозы, - подумал он, пытаясь проморгаться слезящимися глазами. –Глючу»
-На ловушку не тянет. Слишком много вариантов, они не будут знать. что мы выберем… Слишком много незаметных подходов… Но если нас смотрят со спутника…
-Не смотрят, – встрял Царёв. – мы всё перекрыли.
-Санни? – генерал посмотрел на Лэкленда.
-Только если они хотят прихватить всех нас с собой на тот свет.
Алексей Георгиевич на мгновение прикрыл глаза, опять легким, почти незаметным движением руки коснулся левой стороны груди и сказал:
-Ладно. Под мою ответственность. План захвата – через час. Работайте.