СПН 10.1

Не мной придумано – живут в душе у нас
Свет в темноте и тьма, соседка света.
И часто в пораженье ждет победа,
А звон фанфар звучит в смертельный час.

Меж двух миров идем к своей судьбе
В тоске, раскаянье, сомнение, тревоге.
Своё отчаянье на прОклятой дороге
Хотим забыть на прОклятой войне.

Мы именем свободы убиваем.
Вновь ради цели средствами грешим.
Для достиженья истины вершин,
Азартно горы лжи нагромождаем.

Нам страх и гнев на части совесть рвут
Уже не молимся ни дьяволу, ни богу.
И демон теперь нам не помогут.
И ангелы теперь нас не спасут.

Итак – все плохо.
Дин и Сэм на этот раз для разнообразия не по очереди, а синхронно впали в состояние самоуничижения и очень качественно сорвались с катушек. Но одно радует - на этот раз никаких спасений мира. Очень надеюсь, что наконец то, развалив все, до чего наши автор смогли дотянуться, братиков оставят в покое и дадут им всласть поразбираться с собственными проблемами и комплексами. Сыгран этот разнос души и тела артистами просто отлично. Заматерели мужики.
Неразбериха в ангельско-демонском стане искренне порадовала. Так вам всем и надо. Перед тем, как что-нибудь разваливать, думать надо, а что придет потом. Хоть бы у нас, людишек презренных учились ( хотя мы сами не очень то учимся даже на собственных ошибках).

Умилил до слез чахоточный кашель Каси и наив Кроули, полагающего, что он что-то сможет поиметь с Дина. Ню-ню, как говорится. Мечтать не вредно.
В обще очень бодрое начало нового сезона в хорошем темпе. Новый враг – непойми кто пока. Может какая новая организация?
Один вопрос – а где Импала? Это на ней Дин рулил в последнем эпизоде?

@темы: Стихи;, Стихи по СПНу, Поговорим о СПНе

---

Один мой друг детства, глубоко флотский человек, недавно поделился со мной очередной флотской премудростью.

Если не превращать весь тот бардак, что окружает нас, в анекдот, то можно здохнуть...

С Днем ВМФ вас, дорогие мои братья и сестры во грехе. И пусть флотский юмор поможет вам удержаться на плаву в наше смутное время.

@темы: Разное;

---

Всё не пишется мне, не поётся.
На душе лишь отрава и гнусь.
Только вера в людей остается.
Подождите меня, я вернусь.

---

Игрушки.

Заявка № 2
Название: Игрушки
Артер: Кана Го
Авторы: ILLA, ПростоИрина
Бета: Кана Го
Канон: СПН
Жанр: джен, хёрт-комфорт, ангст, юмор, стихи, иногда просто бред.
Персонажи: Дин Винчестер, Сэм Винчестер и ещё кое-кто.
Таймлайн: серия 5.22
Размер: около 7500 слов
Рейтинг: PG-13
Саммари: каждой твари по паре – два автора, два брата, два глюка, два бога.

Пролог.
Остановилось время.
Выбор мой, как черта.
Власти тяжелое бремя.
Бессмертия пустота.
Миры на ладонях качаешь.
Игрушек забавных ряд.
А ты об одном мечтаешь,
Чтоб другом тебе стал брат.

- Эль, малыш, я же тебя предупреждал - твоё упрямство ни к чему не приведёт. Если правила гласят, что таким, как ты, нельзя творить свои миры – значит, нельзя. Правила не зря написаны. И вот теперь ты сам видишь - твой мир умирает.

- Он не умирает! Это ты хочешь его уничтожить! Они справятся, они смогут…

- Не говори глупостей. Я только прекращаю их агонию. Кстати, твоей ошибкой было использование Печатей. Это магия нашего мира, и мы можем подчинить её себе. Как ты мог забыть, что тот, кто сорвал Печать, получает её силу и становится Ключом? Эту силу я вполне могу призвать сюда и использовать, чтобы открыть ту дверь, которая ведёт в созданный тобой мир. Не скрою, ты правильно догадался – запер её своей новой магией того мира. Мы над ней не властны. Но твои Ключи сами были созданы там и прекрасно к ней подойдут.

- Не надо, я тебя прошу. Дай им шанс. Пусть они сами решат, жить им или погибнуть.

- Прекрати. Свобода воли недопустима для наших игрушек. Каждый должен знать своё место. И у нас, кстати, тоже. Именно неспособность подчиняться правилам и привела к тому, что тебя не допустили в круг адонаев. Но ты не послушался, за что и был наказан.

- Так меня и наказывайте. Они же никому не мешают. Умоляю тебя, ты же мой брат, не делай этого!

- Нет.

Адонай сделал величественное движение.

И в этот момент время остановилось.

Остановилось время.
Перед моей чертой,
Брошенный на колени,
Я проиграл этот бой.
Смертью благословлённый,
Жизни проклятьем распят.
К черту, с меня довольно.
Я догоню тебя, брат.

Дин сидел, опершись на дверь машины. Сломанная нога, пара рёбер, пробившие легкие, раздробленная кисть правой руки, лицо всмятку, и Сэм, в очередной раз сбежавший от него. Но теперь навсегда, это уже не исправить ни извинениями, ни просьбами, ни хватанием за шкирку и возвращением на его законное пассажирское место «Импалы», а заодно и в собственной душе. В голове, мешаясь с болью и тошнотой, вяло шевелились мысли.

«И это всё? Всё, для чего меня сделали? Для этого я родился, жил, уходил и возвращался? Для этого умерли мама и отец, погибли все, кого я считал своими друзьями или просто «своими»? Это и есть моя судьба, с которой не поспоришь и от которой не отвертишься – позволить сломать себя, погубить брата и подохнуть здесь, на забытом богом кладбище, на радость воронью?»

Мысль о благодарном спасённом человечестве как-то не приходила в голову. Хрен с ним, с этим человечеством. Спасли его, и пусть катится ко всем демонам и ангелам.

Старший Винчестер сцепил зубы и, подтягивая больную ногу здоровой рукой, пополз к центру поляны с навечно мертвой травой, в которой лежал ключ от Клетки. Открыли один раз – откроем и второй. Авось в той свалке, что сейчас там образовалась со всеми этими архангелами и носителями, не заметят ещё одного квартиранта. А там разберёмся.

Наконец, зажав ключ в кулаке, Дин кое-как встал на колени и произнес:
- Bvtmon...

И в этот момент время остановилось.

Остановилось время.
Я уже за чертой.
Я не встал на колени.
Я выиграл этот бой.
Фанфары победы смолкли.
Теперь нет пути назад.
Скалится клетка волком.
Прощай и прости меня, брат.

Сэм не боялся смерти. Долгое время она была для него недостижимым избавлением от ужаса своего предназначения. Единственное, чего боялся Сэм по настоящему – это самого себя. Когда тебя выводят чуть ли не инкубаторским способом и предназначают для использования самому страшному злу твоего мира – это что-то да значит.

Прыгая в клетку, Сэм надеялся, что Люцифер в отместку уничтожит его или, в крайнем случае, засадит так глубоко и крепко, что уже никакие силы не вернут его обратно. Сэм безумно устал прислушиваться к себе и анализировать все свои поступки на предмет темноты и зла, якобы сидящего в нем.

Сэм устал от напряжения и отчаянья Дина, от косых взглядов и ненависти людей, от заигрываний нечисти. Он уже давно забыл, что значит быть просто человеком, а не миной с неизвестным пусковым механизмом. Он хотел одного – пусть всё закончится. И для него, и для Дина. Они выполнили своё предназначение и имеют право на покой.

Но ничего не закончилось. Стало только хуже. Воспользовавшись мгновением, когда Сэм ослабил контроль, считая, что всё позади, Люцифер перехватил инициативу и легко сломал, смял, поглотил его. И теперь Сэм в ужасе наблюдал, как два архангела, наплевав на клетку, ринулись навстречу друг другу. А сам Сэм ухнул в море кровавого огня.

Это не была месть Люцифера. Это был сам Люцифер. Его ненависть, зло его тьмы и свет его ярости. Это было то, что младший Винчестер так безумно боялся найти в себе и вот теперь получил сполна. Это было во сто крат хуже боли - это был бесконечный и кромешный ужас.

И тогда Сэм закричал:
- Помогите, кто-нибудь помогите! Дин!

И в этот момент время остановилось.

Такими они уродились, эти братья Винчестеры. Сколько бы разум не подсовывал правильные и логичные решения типа «Не ходи за мной», «Не смей лезть больше в эти сверхъестественные игры», «Хорошо, обещаю», «Я справлюсь», но наступал момент, и вся разумность, вся логика летели в тартарары. Они нужны были друг другу. И силе, что связывала их, не могли помешать ни боги, ни судьба, ни жизнь, ни смерть.

Глава первая.
Дьявол.
- … Tabges… .
Дин чуть не нырнул головой вперед от неожиданности. В одно мгновение он непостижимым образом перенесся с кладбища в… Блин, да что ж это за …блин.

Дин вскочил и начал растерянно оглядываться. Он стоял на какой-то покатой поверхности черного цвета, которая была окружена светлой, слегка фосфоресцирующей мутью. На нем были только штаны неопознанного фасона, а лицо стягивала какая-то резиновая маска.

Дин попытался отодрать её, но она не просто вросла в кожу лица. Создавалось ощущение, что она и есть сама кожа. Да ладно, это была не самая большая проблема.

Куда он, собственно говоря, попал? Если это Клетка, то он же не успел ещё произнести заклинание. Где дыра, где полет? И главное – где Сэм?

На этот вопрос Дин получил ответ сразу. Рядом с ним упал тугой комок воющей плоти.
Дин не раз удивлялся, как Сэм при его габаритах умудряется спать на заднем сидении «Импалы», но сейчас там запросто уместилось бы три Сэма.

Дин видел только лохматую макушку, шею, вывернутую под невозможным углом, прикрытую налипшими волосами, мокрыми от пота, спину, перетянутую извивающимися от напряжения жгутами мышц, и какое-то жуткое переплетение рук и ног, в которых Сэм пытался спрятать лицо.

Дин сам кричал в аду и заставлял кричать других. Он думал, что слышал всё, на что способен страдающий человек - от еле слышного хрипа, вылетающего с последним выдохом, до вопля, который рвет в клочья голосовые связки.

Но то, что он услышал сейчас, было несравнимо ни с чем. Это был пронзительный вой, тянущийся на одной ноте, в котором не было ничего человеческого, но, что самое страшное, в нем четко различалось:

«Д-и-и-и-и-и-и-и-и-н…»

Да как же это… Да за что же им такое…
Дин упал на колени и замер в растерянности. Ему казалось, что стоит прикоснуться к Сэму, и тот просто разлетится на тысячи мелких частей, как разлетается от малейшего прикосновения струна, натянутая до предела. Но надо же было что-то делать.

Дин как можно осторожнее, буквально по сантиметру, перекатил Сэма к себе на колени, обнял его за дрожащие плечи и начал тихо, еле слышно шептать ему на ухо какие-то бессмысленные слова.

Он что-то просил и обещал, за что-то хвалил и ругал, рассказывал смешные истории из их детства, вспоминал случаи на охоте. Его слёзы текли по коже Сэма, уши закладывало от жуткого воя и казалось, что он сам не выдержит, сорвется, скрутится в тугой комок и тоже завопит.

Но Дин не сорвался. Он продержался столько, сколько понадобилось, чтобы тело Сэма наконец чуть-чуть расслабилось и вой перешел в тихое поскуливание. Он держал Сэма так же, как давным-давно, четырехлетним малышом, стоя перед горящим домом, держал маленький сверток, врученный отцом. Такой слабый, беззащитный и невыносимо родной.

- Дин, - Сэм слабо пошевелился, - от…отпусти меня.

Дин с трудом расцепил сведённые судорогой руки. Сэм отполз от него и поднял голову.
Братья взглянули друг на друга, и оба заорали от неожиданности.

- Что у тебя с лицом!?

Сэм так же, как и Дин, попытался стянуть с себя белую гротескную маску, но у него ничего не получилось.

- Что это за хрень?

- Не знаю, - пожал плечами Дин.

- Как ты сюда…

- Ты звал.

- Прости…я …я не выдержал.

- Я тоже.

- Что тоже?

- Не выдержал… Звал тебя. Там, в аду, пока не сломался. Вот такие мы с тобой слабаки.

- Но я не пришел…

- Дьявол, я тоже никуда не шел! – рявкнул Дин, решив не посвящать Сэма в свои планы, чтобы не нарваться на возмущенное «Мы же договаривались».

- Ты звал дьявола, червь? – раскатилось над головой Винчестеров, заставив их вскочить и начать оглядываться в поисках источника громоподобного голоса.

И Дьявол явился. О, это был дьявол всех дьяволов. Пятиметрового роста, с кучей рук, ног, щупалец и хвостов. Конечно же, присутствовали рога и копыта. Вместо рта – акулья пасть, вместо причинного места – хобот, вместо хобота, пардон, носа – причинное место, и вдобавок россыпь глаз по всему телу.

Причем все они были разного цвета и вращались сами по себе. Всё это выглядело безумно, отвратительно, но почему-то ни капельки не страшно.

Дин и Сэм несколько секунд, хлопая глазами, рассматривали этого монстра, и тут Сэм неожиданно расхохотался:

- Нет, Люцифер до такой безвкусицы не докатился бы.

- Люцифер? – заскрежетал Дьявол. - Ха-ха-ха! Это в вашем мире он самое страшное зло, а здесь всего лишь дрянная подделка. Вы и представить себе не можете, с чем имеете дело.

- Уверяю тебе, - встрял Дин, - у нас очень богатая фантазия. Да кто ты такой, в конце концов, и где мы?

- Не твоё дело, - сварливым тоном ответило чудо-юдо и схватило братьев своими щупальцами – Вы в моей власти, и мне гораздо интересней, кто вы такие.

Дьявол поднял вопящих и брыкающихся Винчестеров в воздух и начал с интересом рассматривать их своими бесчисленными глазами. Немного посопротивлявшись, но поняв, что их не собираются разрывать на куски и посягать на их драгоценные задницы, Дин и Сэм успокоились.

По мере того, как монстр крутил их перед собой, внимательно изучая, маски на лицах стали таять и сквозь них начали проступать их собственные черты.

- Надо же, - задумчиво прогудел Дьявол, - Ключи-братья, интересно.

- Какие ключи? – дернулся Дин и тут же получил затрещину одной из свободных рук чудовища.

- Молчи, червяк.

- Ладно, - покладисто согласился Сэм, - червяк так червяк. Ты хоть объясни – сам нас схарчишь или рыбу вашу ужасную будешь на нас ловить?

За что заработал пинок ногой с копытом.

Наконец, утолив своё любопытство, монстр бросил братьев вниз. Странная поверхность, на которой происходили все события, оказалась довольно упругой, и Винчестеры отделались только испугом.

- Ладно, - Дьявол брезгливо потер щупальца друг о друга, - вы мне надоели. Можете убираться к себе домой.

- Да каким образом? – возмутился Дин.

- Как положено – в дверь. – медленно, как для идиотов, начал объяснять Дьявол. – Вы вскрыли Печати, взяли их силу и стали Ключами. Вот ваша дверь, открывайте её и катитесь.

То, что материализовалось перед Дином и Сэмом, на дверь походило мало. Это был медленно вращающийся сгусток тьмы размером с дом, неодолимо притягивающий к себе взгляды. А посреди него горел и пульсировал багровым светом огромный круглый знак. От него, в отличие от бутафорского чудовища, исходила настоящая мощь и сила. Это была Печать, во всем величии и значении этого символа.

И вот тут братья поняли, зачем они здесь, что от них хотят, и то, что они никогда не вернутся домой. Потому что нет во всех мирах силы, которая заставит их повторить свои ошибки.

- Нет.

- Нет.

- Ну тогда я вас просто раздавлю, как червяков!

Неимоверная сила обрушилась на Винчестеров. Казалось, ещё мгновение, и их тела превратятся в отвратительные кровавые пятна.

«О, да, - довольно подумал адонай – Я же видел, как вы липнете друг к другу, а инстинкт выживания самый сильный стимул у всех существ. Сейчас вы рванетесь домой, спасая себя и друг друга, ваша сила объединится взаимной зависимостью, жаждой жизни и …»

Но ничего не произошло. Братья, тяжело дыша, стояли на коленях, действительно вцепившись друг в друга, но и только. Печать, целая и невредимая, ярко горела над их головами. Иногда чувство долга - правда, только у самых лучших - бывает сильнее инстинктов.

«Упрямая биомасса, - разозлился адонай – Нет, Эль будет наказан так, чтобы и впредь никому неповадно было давать вам душу и волю. Хорошо бы запретить заодно давать вам и разум. Спокойнее будет. Ну ладно, не захотели по-хорошему, будет по-плохому. Ненависть тоже неплохо объединяет. Особенно взаимная ненависть».

Глава вторая.
Братья.
И рай, и ад у них один на двоих. Откуда он это знает, Сэм не понимал, но это было так. Он стоял перед душой своего брата, распятой на огненных цепях, и готовился начать рвать её в клочья. Это было их наказание за сделки с демонами.

Говорили же им: демоны лгут. Вот так и случилось. Сначала они забрали Дина, а потом, когда Сэм в пьяном угаре пришел продавать свою душу, и его самого.

А наказание их было таково: Сэм должен был мучить брата, пока тот не согласится сам быть палачом.

Конечно, Сэм отказался. Конечно, его самого начали резать на куски. Конечно, он видел, как мучили Дина и как тот звал его. Они оба плавали в море боли, но Дину было проще: он не знал, что Сэм рядом. Он не видел, что его жертва пропала даром. А Сэм видел и понимал всё. Однажды перед Дином распяли якобы душу их матери и объяснили, что сейчас будут делать с ней. Глаза Дина побелели от дикого животного ужаса, и Сэм согласился на все условия. Лучше так, лучше он, лучше только боль.

Дин смотрел на брата и матерно виртуозно ругался. Он не верил, что это Сэм. Он цеплялся за последнюю надежду, что это обман, иллюзия. Сэм знал: ему придется доказать брату, что это - не обман и не иллюзия. Только это сломает Дина.

Первый удар пришелся поперёк груди Дина. Нормальное человеческое тело развалилось бы на два кривых, брызжущих кровью куска. Но тут, в аду, грудь Дина просто пересекла красная пульсирующая черта. Контуры тела слегка дрогнули, на мгновенье расплылись, и боль вылилась не только в рвущий уши крик, но и в черные зигзаги, разбегающиеся по всем резко обозначившимся нервам. Эдакая подсказка для новичков, куда надо бить. Рядом с первой красной чертой легла вторая, третья…

Душа, пытаемая в аду, долго сохраняла свои человеческие очертания, но наступал момент, когда кожа, мускулы, ткани начинали плавится, стекать каплями, обнажая костяк скелета. Череп постепенно проступал сквозь черты лица, таяли губы, превращались в пепел волосы. Только глаза оставались живыми до последнего мгновения. Глаза, залитые бесконечной мукой, ужасом, но не безумием. Безумие – слишком большая роскошь для ада. Здесь выжигали душу, а не разум. В конце концов, глаза взрывались маленькими кровавыми фонтанчиками, и наступала небольшая передышка. Совсем небольшая.

Странная корявая конструкция, висящая на цепях, начинала оживать. На костях нарастали куски плоти, ветвясь, как жадные прожорливые черви, череп опять превращался в лицо, и Дин, открывая глаза, снова видел перед собой своего мучителя.

Сначала Сэм пытался зажмуриваться, чтобы не смотреть на этот тошнотворный процесс, но демоны вырезали ему веки, и теперь перед началом нового круга мучений братья несколько секунд просто смотрели друг на друга.

- Это я, Дин, поверь, – каждый раз тихо говорил Сэм, - это правда я. Мы это заслужили. Соглашайся.

И Сэм с ужасом выискивал в таких знакомых и таких страшных глазах предательскую черноту. Нет, он должен спешить. Должен постараться сломать тело Дина до того, как выгорит его душа. Пусть ненависть, пусть проклятие в его адрес, только бы что-то связывало их, только бы не остаться поодиночке. Сэм старался, очень старался.

Очередной цикл завершался. Дин поднял голову и посмотрел на Сэма.

– Дин, послушай меня, – заученно в тысяча-бог-знает-какой раз начал Сэм.

– Сэм? – прошипел Дин (видно, голосовые связки ещё до конца не наросли). – Это ты?

– Я, – подтвердил Сэм.

– Почему ты здесь?

– Демоны лгут, ты забыл? Я проклят.

Сэм не был бы Сэмом, если бы не подготовился к этому разговору заранее.

– Ты демон?

– Нет. До этого ещё далеко. Поэтому я не лгу.

– А мама…она тоже…здесь?

– Да, – солгал Сэм.

– Сэм, за что ты меня так?

– Ты – моё наказание, пока не согласишься. А потом мне пообещали, что я стану демоном и получу свободу, – опять солгал Сэм.

Он прекрасно знал, что последует дальше, и это была отнюдь не свобода.

– Свободу? – глаза Дина начали наливаться ненавистью.

– Да. Соглашайся, и мы оба будем свободны. Ты же знаешь: это именно то, чего я хотел всегда.

Дин дернулся и попробовал достать плевком Сэма, но у него не получилось.

– Перестань, – брезгливо поморщился Сэм, – всё кончено. Это – ад, и здесь – грешники. Здесь некого спасать. Я не отступлю – соглашайся.

– Хорошо, только с одним условием…

Новый ученик палача Дин Винчестер стоял перед первой своей жертвой. Распятое тело, темные спутанные волосы, упрямо поджатые губы.

– Ну что, братишка, ты, кажется, тоже забыл, что демоны лгут.

– Люди тоже.

– Что?

– Я солгал тебе: мне не обещали свободы.

– Тогда зачем ты всё это делал?

– Не скажу.

– Скажешь! – отчаянно закричал Дин. – Скажешь. Я не отступлю, пока не скажешь.

Сэм очень на это надеялся.

– Тогда начинай.

И Дин начал. Сначала неловко, неумело, но потом входя во вкус и изобретая все новые и новые варианты и комбинации боли.

– Скажешь, – хрипел Дин прямо в лицо Сэма, вздергивая его голову за волосы. – Скажешь.

Сэм смотрел на него своими изуродованными, так и не восстановившимися глазами и опять искал признаки черноты в глазах брата. Нет, на этот раз снова нет ничего. И опять со спокойной душой нырял в боль.

Адонай очередной раз посмаковал картинку с двумя дергающимися и вопящими фигурками и поймал себя на том, что ему хочется облизнуть губы от удовольствия. Что греха таить, любил он иногда полакомиться чужой болью.

И это не какая-нибудь бездушная игрушка, безропотно принимающая свою участь. Мысль, конечно, крамольная, но смотреть на сопротивляющиеся, на что-то надеющиеся мятежные душонки было очень забавно. Но хватит, пора двигаться дальше. Эти козявки достаточно помучили друг друга – пора дать волю их чувствам. Дьявол театрально щелкнул одним из своих хвостов, и ад исчез.

Дин стоял на четвереньках, и его рвало. Вернее, его рвало бы, если было бы чем. А так его просто сотрясали сухие спазмы. Сэм лежал в той же позе, в которой был распят, и испытывал наслаждение просто от того, что смог закрыть глаза.

– Этого не было, – между спазмами пытался выдавить Дин. – Сэм, слышишь, этого не было… не думай об этом… Кх…кх…это были не мы…

Сэм для пущего удовольствия прикрыл глаза еще и ладонью.

– Этого не было, – согласился он, – и это были не мы. Но если бы это случилось, то я поступил бы так же.

– Вот видишь, – хохотнул Дьявол, вздергивая Винчестеров на ноги и ставя друг против друга, – младший хоть честен.

Адонай был уверен в своей победе - сейчас они бросятся друг на друга…

– Но я теперь могу сказать, зачем я так поступил бы.

Слова Сэма сломали хрупкую тишину перед взрывом, и… взрыва так и не последовало.

– Зачем, боже мой, Сэм, зачем?

– Только так мы могли быть вместе. И потом, если уж мне был положен палач – путь это был бы мой брат.

Дин то ли вздохнул, то ли всхлипнул.

– П-прости, я козел.

– Тоже мне, новость, – усмехнулся Сэм.

«Братья? – подумал адонай. – Может, в этом всё дело? Ладно, пакость такая, посмотрим, как вы будете вести себя чужими друг другу»

Глава третья.
Друзья.
Дин открыл глаза и понял, что лежит в какой-то темной пещере, довольно удобно устроившись на мягком мхе. Рядом с ним горел небольшой костерок, сложенный из непонятно откуда взявшихся здесь веточек. А сами эти веточки подбрасывает в огонь сидящий напротив него незнакомый парень, сочетающий в себе черты ботаника и лохматого дылды хиппи.

- Где я? – спросил Дин, приводя себя из лежачего положения в сидячее.

- Не знаю,- пожал плечами Сэм. – Только что сидел на лекции и вдруг – бац! - я уже здесь. А ты что последнее помнишь?

- Мотор той развалюхи, которую нам с отцом притащили в ремонт.

- Механик, что ли? – иронично хмыкнул Сэм.

- Автомеханик, – ощерился Дин.

Ну да, так и есть – перед ним классический ботан и приблатненный студент в одном флаконе. Вот не повезло.

Дин огляделся и всё же решил спросить у этого умника:
- А что мы тут делаем?

Умник, как и положено всем умникам, сложил брови домиком, нахмурил лоб и глубокомысленно выдал:
- Сам не понимаю, откуда, но я это знаю. А ты?

Дин прислушался к себе и вдруг понял, что тоже знает. И это знание отнюдь его не обрадовало, потому как заключалось в словах – Останется только один.

- Ну что, дошло? – спросил ботан, невозмутимо наблюдающий за Дином.

- Какого черта? - взорвался Дин – Нам что, и головы ещё друг другу поотрубать надо?

- Да нет, вроде. Я такого не знаю. А что - правда? Что ещё ты знаешь?

- Да пошел ты! – заорал Дин. – Единственное, что я знаю, это то, что сижу в полной жопе с глюком какого-то городского идиота!

- Во-первых, я не глюк, а во-вторых, если тебя это утешит, сижу там же, где и ты. И вообще, давай лучше знакомиться, – рассудительно предложил Сэм. – Меня зовут Сэл Честер.

Он обаятельно улыбнулся, и сразу стало ясно, что вся его ирония и невозмутимость - всего лишь маска, за которой он скрывает страх и растерянность. Точно так же, как Дин скрывал свои страх и растерянность за агрессивностью и крутизной.

- Сэм Вин – проворчал Дин.

- Ну здравствуй, Сэмми.

- Ещё раз назовешь меня так – получишь в лоб. Я для тебя Сэм.

- А чего так? - начал ехидничать Сэм. – Такое хорошее имя – Сэ-э-э-мми.

И тут же небольшой, но довольно увесистый камень впечатался прямо в центр его лба.

«Ого, - подумал Сэм, потирая ушибленный лоб. – А этот заводной парень скор на расправу. Пожалуй, хватит его задирать, нервы действительно у нас обоих на пределе».
- Ладно, ладно, сдаюсь. Сэм так Сэм.

- То-то же, Са-а-а-лли, – не удержался Дин, но, увидев, что этот Сэл Честер невозмутимо пропустил подколку мимо ушей, махнул рукой на препирательства и перешел к делу. – Еда и вода есть? Ты вообще давно здесь?

- Еды нет. Вода есть в ручье, метрах в десяти отсюда. Там же и кусты растут, с которых я веток наломал. Сухие, вполне годятся для костра. А пришел в себя примерно час назад. Ты так сладко спал, что я решил тебя не трогать. Облазил пещеру – она небольшая. Выхода не нашел.

- А кусты-то здесь откуда?

- Понятия не имею. Откуда свет, кстати, тоже. Он не похож на естественный. Спектр явно не тот.

«Ненавижу умников», - подумал Дин. Но тут до него дошло, что у этого парня был целый час форы, чтобы легко и просто решить вопрос - кто останется. И решение могло быть отнюдь не в пользу Дина.

Только увидев, как у Сэма Вина неожиданно вытянулось лицо, Сэм понял, что ляпнул лишнее.

«Блин, теперь он меня будет считать слабаком и…»

Что будет дальше, Сэму не хотелось додумывать. И так на душе было тяжело и муторно.

Парни, нахохлившись, замолчали и уставились на огонь.

Первым не выдержал Дин.
- А зачем ты его зажег? – осторожно спросил он. – Тут не холодно и действительно есть свет.

- Ну …вроде так положено…на природе…

Опять повисла тишина. Нехорошая, тяжелая, давящая на душу, закладывающая ватой уши и заставляющая горбить плечи под невидимым, но вполне ощутимым грузом.

На этот раз первым сдался Сэм.
- Знаешь, - деловито хлопнув по земле, начал он, – а давай ещё раз тут всё осмотрим.

- Давай, – радостно согласился Дин, потому как сидеть и ничего не делать ему было невмоготу.

Парни облазили всю пещеру, простучали её стены, обнаружили, откуда вытекает и куда уходит ручей, но выхода так и не нашли. Наломав ещё веток, они вернулись к костру.

Странно, но им не хотелось ни есть, ни пить. Но почему-то очень хотелось поговорить друг с другом.

Дин рассказал, что хоть и живет отдельно, но пока работает в автомастерской у отца. Хочет завести свою, но ещё денег не собрал.

- Повезло тебе, – позавидовал Сэм, – а я своего не помню. Он умер, когда я был совсем маленький.

Дин скривился. Нет, он любил и уважал своего отца, но тяга Джона Вина всех строить и равнять быстро развеяла бы романтичные мечты этого ботаника о любящем и заботливом папочке.

Сэм рассказал, что вырос на ферме с двумя старшими сестрами и матерью.

- О, ты, получается, единственный мужчина в семье, – подколол его Дин.

И услышал, что старшая сестра Мэг славится не только в их штате, но и за его границами, как самая крутая специалистка по объезжанию лошадей. Она запросто может укротить самого упрямого и непокорного жеребца. Да и не жеребца тоже. А вторая сестра Джо уже который год занимает первые места на местных конкурсах - кто быстрее разберёт и соберёт двигатель трактора. Ну а Мэри Честер, используя секрет всех матерей, смогла внушить своим детям, что хоть они большие и самостоятельные, но по сравнению с ней всё равно сопливые младенчики.

Потом они поговорили о машинах, кто какую предпочитает, обсудили музыку и категорически не сошлись во вкусах, естественно, похвастались своими девушками. Тем было много, и они напрочь забыли, что им надо не болтать друг с другом, а выяснять кто из них тот самый, который удостоится выйти из этой пещеры.

Адонаю это надоело, и он решил ускорить события.

Абсолютно беззвучно прямо напротив костра в стене образовался проход. Дин и Сэм мгновенно бросили своё «безумное чаепитие» и, не сговариваясь, рванули к нему. Но Сэм вдруг резко затормозил и остановил Дина, схватив его за куртку.

- Ты чего? – развернулся Дин, ожидая нарваться на кулаки и заранее готовя свои.

Но не тут-то было. Ботан стоял, задрав свою лохматую голову и что-то рассматривал.

- Ты чего? – уже спокойнее спросил Дин. Честно говоря, ему было стыдно за свои подозрения.

- Смотри.

Сэм ткнул пальцем вверх, и Дин увидел, что над проходом примерно на высоте двух метров вместо таблички «Выход» висит огромная каменюка тонн эдак в несколько. Причем висит явно, как любил говорить в таких случаях отец, на соплях.

- Это как понимать? – озадачился Дин. – В смысле, кто первый пойдет, того и шмякнет?

- Или он пройдёт, а шмякнет второго – логично предположил Сэм.

- И что будем делать?

Сэм, осторожно ступая, подошел к проходу и начал рассматривать висящий камень. Он поднял руку и, не прикасаясь, поводил ладонью вдоль него. Потом вроде даже попытался понюхать.

- Еле держится, - шепотом сообщил он. – Малейшее сотрясение, и эта штука рухнет.

Потом так же осторожно вернулся назад.

- А давай одновременно попытаемся, - предложил Дин.

- Не получится. Слишком узко.

- А если боком?
- Ты ещё раком скажи, – фыркнул Сэм. - Начнем толкаться – обоих прихлопнет.

- Давай монетку бросим. Ну не сидеть же перед ним, – выдал последнее, что мог придумать, Дин.

- Погоди, успеем ещё побросать. Дай сообразить.

«Ненавижу умников», - опять подумал Дин. Он уже собрался плюнуть на всё и просто ломануться в эту гадскую щель в стене, а там будь что будет, но тут Сэм заговорил.

- Смотри, я крупнее и тяжелее тебя, так что у меня больше шансов сдвинуть этот камень. Если первым пройдешь ты, ещё не факт, что смогу пройти я. А если первым пойду я, то ты-то уж точно пройдешь.

Логика была железная, но Дин чуял в ней какой-то подвох. Вот только какой – понять не мог. Воспользовавшись минутным замешательством Дина, Сэм быстро пошел к проходу.
Он был уже практически в нём, когда камень сдвинулся и начал падать.

Тело Дина среагировало автоматически. Он одним прыжком подскочил к Сэму и резко дернул его назад. Причем не просто назад, а так, как учил его отец – круговым движением.

В этом случае на объект спасения действовала не только сила спасателя, но и собственная центробежная сила. И спасателю было легче устоять на ногах. Вот только Дин не учёл, что эта самая центробежная сила толкнет его самого прямо под летящий вниз камень.

И какой смысл был падать на землю, сворачиваться в клубок и закрывать голову руками? Какая разница - расплющит тебя стоя или лежа?

«Ну я и козел», - мысленно обозвал себя Дин и тут же ужаснулся, что это единственное, что он смог подумать в последнее мгновение своей жизни. Хотя… Что то много этих мгновений набралось, раз их хватило на такие серьёзные умозаключения.

Дин осторожно открыл один глаз и выглянул из-под руки.

Лохматый ботан стоял прямо над ним, а камень валялся метрах в трех в глубине прохода, плотно перекрывая его.

- Что случилось? - почему-то шепотом спросил Дин, хотя в таких предосторожностях уже не было необходимости.

- Я его отбил, – деревянным голосом ответил Сэм.

-К…как отбил?

Сэм сделал руками изящное и слегка хвастливое движение, каким очень высокие люди посылают баскетбольный мяч в корзину. Мол, это вам, недомеркам, надо прыгать и корячиться, а мы просто подойдем и положим.

- Он что – картонный?

- Не знаю, - ответил Сэм, а потом неожиданно подскочил к камню и врезал по нему ногой.

По тому крику и замысловатой нецензурной лексике, которые он выдал, прыгая на одной ноге и хватаясь руками за другую, ушибленную, Дин понял, что камень всё же не картонный. А ещё он подумал, что образование не такая плохая штука, если этот парень умеет так круто ругаться.
Дин, ещё вздрагивая от пережитого смертного ужаса, поднялся и подошел поближе. Учитывая опыт ботана, он осторожно потыкал пальцем в черно-серую глыбу. Глыба начхала на все законы природы и осталась твердой и тяжелой.

Тогда Дин сосредоточенно ткнул пальцем в Сэма. Тот от неожиданности отпустил больную ногу и наступил на неё. В результате он опять взвыл и обложил матом уже Дина.

- Ну прости, я подумал, может ты тоже…

- Картонный?

- В смысле, наоборот.

Сэм безнадежно махнул рукой, попытался сделать шаг, ойкнул и, привалившись к камню, сполз на землю и растерянно произнес:

- Я, кажется, палец сломал.

«Ненавижу умников, - в третий раз подумал Дин. - То они скалами кидаются безо всякого вреда для своего здоровья, то тупо ломают пальцы, пиная эти скалы».

- Ну и что будем делать?

- Не знаю, – покачал головой Сэм. – Честное слово, не знаю. Но богом клянусь, я больше с места не сдвинусь.

- Богом?

Старец, которого увидели парни, даже не явился – он воздвигся. В нем всё было величественно: огромное кресло, сплошь сияющее золотом, длинная окладистая борода, режущая глаз белизна хламиды, ослепительный нимб и, главное, непередаваемо серьёзное и сверхмудрое выражение лица. Это был не просто Бог, а супер Бог.

- Мальчик мой, - очень величественно провозгласил Бог. – Проси и будешь услышан.

Один мальчик промолчал, судорожно пытаясь вернуть челюсть на место, а второй зашипел, как разъяренный кот, но тоже ничего разумного не выдал.

- Ну что же вы? Просите.

- Выпусти нас! - крикнул Дин, пытаясь вцепиться в божественную одежду и стащить старца с кресла.

Бог движением мизинца отправил Дина в полет, который завершился рядом с сидящем на земле Сэмом.

- Не гневи меня, – нахмурился Бог, - грехи ваши велики. Искупить их вы можете, только сделав выбор – один останется, другой умрет. Кто – решать вам.

- Бред какой-то, – пробормотал Сэм, - да какие грехи?

- Мне лучше знать, – проигнорировал вопрос Бог.

Дин опять рванулся вперед, но был возвращен на своё место, на этот раз движением божественной брови.

- Можете договориться, или подраться, или бросить жребий – мне всё равно. Иначе умрете оба.

После этих слов не осталось ничего возвышенного. Только страх, отчаянье, горечь и боль. Дин и Сэм поняли, что это чучело не шутит и, как ни верти, выбор придется делать.

- Давай подерёмся, – вяло предложил Сэм.

Но парни оба понимали, что с больной ногой боец из него никакой, а просить что-либо у этого урода было выше их сил.

Дин полез в карман и вытащил упаковку спичек, по-хозяйски прихваченную им в каком-то баре.

- Вот, - он выбрал две спички и отломал у одной из них половину. – Длинная – длинная жизнь, короткая – значит короткая.

Он быстро завел руки за спину, что-то там помешал, потом сунул оставшиеся спички обратно в карман и вытянул вперед кулаки.

- Выбирай. Покончим с этой бодягой, – и, увидев, что Сэм мешкает, прикрикнул: - Выбирай, говорю!

Но вместо того, чтобы выбрать, Сэм резко качнулся перед и сильным рывком выкрутил обе руки Дина. От неожиданности Дин разжал пальцы.

Сэм уставился на его ладони и вдруг дико заорал:
- Гад! Сволочь! Я тебя за такое…

Что он сделает за «такое», Сэм не объяснил, а просто врезался всем корпусом в Дина, и они, намертво сцепившись, покатились по земле.

«У него были две короткие спички, - восхитился адонай. - Ай да умник, ай да Ключ».

Вот оно, то, чего он так долго ждал – силы ярости двух Ключей. Сейчас они сольются воедино, чтобы уничтожить друг друга. Но он не даст этой силе так просто исчезнуть, он возьмет её всю, до последней капли.

И дверь, ведущая в неправильный мир, будет открыта. Адонай сладостно застыл в ожидании того звука, по мощи которому нет равных ни в одном из миров – звука разрушения. Когда рвется ткань самого мироздания, когда бесследно стираются души миллиардов живых существ, когда гаснут звезды и бездонная пустота с мертвенным шелестом вступает в свои права.

- Да пошел ты! – Дин кое-как оторвался от Сэма и, вскочив, отбежал подальше. – Я что, последняя падаль, чтобы с тобой за жизнь торговаться? Ты меня мог угрохать хоть сто раз, пока я в отключке был, под камень полез, башку мою спас, а я теперь должен надеяться, что вдруг мне повезёт и подохнешь ты? Отъе…сь!

Сэм, тяжело дыша, посидел пару секунд, упершись руками в колени и восстанавливая дыхание.

– Ладно, - прохрипел он, - ладно… Ты прав, а я идиот. Но ты тоже идиот - нечего и из меня эту самую падаль делать, – Сэм повернулся к уже совсем невеличественному старцу. - Слушай ты, хрен в бороде. Можешь все эти свои божественные игры засунуть в свою божественную задницу. Мы не будем ничего выбирать. А если хочешь, чтобы кто-то обязательно помер – сдохни сам.

И Сэм выразительно показал ему средний палец.

«Обе спички были длинные», - дошло до адоная.

И на него накатило едкое, ледяное, острое чувство разочарования. Эти две куклы обманули его, посмели противоречить, лишили самого большого удовольствия - удовольствия уничтожения.

Столько усилий, столько времени потрачено зря. Надо было найти ошибки Эля, кое-как пробиться, хоть на ментальном уровне, в его мир, внушить игрушкам-ангелам желание сорвать Печати, чтобы были созданы Ключи, и вот результат - наглый оскорбительный жест.

- Да как ты смеешь, слизняк, так со мной разговаривать! Ты, безмозглый кусок мяса, тупая игрушка…

- Что-о-о-о!?

- Игрушка!?

Ну что ж, адонай всё же добился своего – ярость Ключей объединилась и ударила. Но вот только она ударила в него самого, и он услышал, как рвется на части его собственное тело, почувствовал, как стирается его душа, увидел гаснущий свет в своих глазах и ощутил полет в бездонную пустоту.

Мир, вокруг братьев, бешено, как юла, закрутился и разлетелся на тысячи осколков безумного калейдоскопа. Они почувствовали себя пластилиновыми солдатиками, которых рассерженный ребёнок сминает в бесформенный ком, в ярости скручивая маленькие ручки-ножки, которые он сам только что так старательно лепил. Сколько это длилось… Может, секунду, может, вечность.

Глава четвёртая.
Бог.
Когда они наконец пришли в себя, то опять лежали на том же черном блине, плавающем в космическом мутном киселе. А ещё они поняли, что Сэма Вина и Сэла Честера больше нет, а есть братья Винчестеры. Слава бог знает какому богу, всё встало на свои места. Ну, кроме одежды - от неё опять остались одни штаны. Хорошо хоть не одни на двоих.

- Сэм, серьёзно? Сестренка Мэг и сестренка Джо? - ядовито поинтересовался Дин.

- Заткнись, мой старший брат С-э-э-эми, – отгавкнулся Сэм, осторожно ощупывая больную ногу. – М-м-м, вроде, не болит. Ну и что это было? Это мы натворили?

- Да, вы, - неожиданно раздался ломкий мальчишеский голос. – Вы замечательные! У меня получилось. Вы такие…такие… Ох, я даже не верил, а у меня всё получилось.

Перед братьями прямо из воздуха возник парнишка лет пятнадцати. Худенький, бледный, в грязной футболке и продранных на коленях штанах. И тоже босиком.

Все эти явления и превращения окончательно достали Винчестеров, и они чуть не налетели на него с кулаками.

- Ты ещё кто такой? Чего опять надо? Откуда ты взялся?

Паренёк испуганно шарахнулся и замахал руками:
- Стойте, стойте. Я вам всё объясню. Только больше не надо…

- Чего не надо!?

- Злиться. Нет, правда, вы уже и так брата покалечили, всех напугали, хватит. Меня попросили вас успокоить, пока…

- Пока что?

- Так это вроде капсулы, время то брат остановил, но сейчас он … уже не может удерживать её…это… в общем, скоро всё закончится и вы вернётесь.

- Погоди, - сообразил Дин, – так тот урод был твой брат?

- Он не урод, - обиделся мальчишка, - он нормальный. У нас все такие. Это я урод, это мне нельзя … вы не поймете…а я не послушался и сделал… нет, ангелов я сделал правильно, как положено для игрушек, а вот людей…игрушкам нельзя давать свободу воли и душу…но я думал – почему нельзя? …взял и попробовал…

- Стой, - резко и зло остановил его Сэм. – Как ты сказал – игрушки? А сам ты кто? Как тебя зовут?

- Э-э… - незнакомец попятился, но, взглянув Сэму в глаза, замер, как обреченный кролик перед гадюкой. Если бы этот взгляд мог резать, то от парня остались бы тоненькие полоски непонятно чего.

- Как тебя зовут? – рявкнул Сэм.

- Эль, - обреченно ответил мальчишка.

- Эль, говоришь, а может…

- Сэм, ты чего? – вступился Дин. – Чего взбесился? Эль так Эль, хорошее имя, немного девчачье, но всякие имена бывают.

Но Сэм не слушал его и шипел, как та самая гадюка, нависая над испуганным Элем:
- …а может, Элохим?

- Какой Элохим? – не понял Дин.

- Он же Иегова, он же Яхве, он же наш всевидящий, всеведущий и всемогущий, мать его, Бог, а мы с тобой сломанные игрушки, выброшенные за ненадобностью.

- Ё-ё-ё… – у Дина глаза стали размером с те самые райские яблоки, из-за которых согрешили его предки.

- Я не бросал! – взвился Эль-Элохим-Яхве, всевидящий, всеведущий и всемогущий, – Не бросал! Адонай узнал и сказал, чтобы я всё уничтожил, что это всё не по правилам, а я отказался. Я всю свою новую магию отдал, чтобы они не смогли пройти. Я защищал вас!

- О да! - бушевал Сэм. - Защитник нашелся, мы знаем. Проклял, из рая выгнал, потом как котят перетопил.

- Да не топил я никого! Не топил! Не знаю, откуда та комета взялась, а я отлучился тогда, у мамы день рожденья был. Как вернулся – всё исправил. И не из рая, а из райского сада. Рай я позже сделал. А ушли люди сами, не гнал я их.

- Почему? - оторопел Дин. - Зачем ушли?

- Так скука там смертная была. Я же вас по своему образу и подобию… сами знаете. Как знания получили – так и ушли. Люцифер влез не по делу. Что я - идиот, сажать всякую гадость, для людей запрещенную, в саду, который для них же и создал? Я просто хотел, чтобы они сами додумались попробовать, ну и посмотреть, что будет дальше. Вот если бы не ушли, я бы тогда точно выгнал. Не люблю бездельников. Но вы, люди, получились такие замечательные, такие…

Восторг в глазах Эля смутил Винчестеров. Нет, они, конечно, знали, что недурны собой, и не считали себя дураками, но с таким обожанием на них ещё никто никогда не смотрел.

- И у вас есть магия, новая. Я ещё до конца не понял, что это такое.

- Какая магия? – Сэм уже остывал.

- Люди могут быть связаны друг с другом, сила такая, в нашем мире её нет. У нас каждый сам за себя. У нас даже такого понятия, как семья, нет. А вы всегда будете вместе, даже если не рядом. Но вас будет тянуть друг к другу сама …сама вселенная. И возвращать тех, кто с вами тоже связан. Я не знаю, как правильно сказать.

Дин потер затылок, пытаясь сложить осколки очередных догм, рассыпавшихся на части в его голове:
- Так …это…если всё не так страшно было, чего ты Люцифера наказал?

- А что? – Эль удивленно посмотрел на него. - У нас всегда так наказывают за непослушание. Я его даже на привязь не посадил, только запер, чтобы не лез под руку и не мешал.

- Самого бы тебя на привязь посадить, – сердито проворчал Сэм.

- Так я и сижу, – грустно вздохнул Эль.

И братья увидели, как на ногах малолетнего Бога возникли тяжелые железные кандалы. Почему-то ржавые и кривые, но очень массивные. А лодыжки мальчика, на которые они были одеты, оказались покрыты кровавыми, болезненно распухшими ранами.

- Ой,- смутился Эль, – это я не специально. Случайно получилось, – кандалы и раны исчезли. - Да нет, всё правильно. Я заслужил. Столько ошибок наделал, Печати нашей магией закрыл. А вы их сорвали и себе взяли. За неё адонаи вас и смогли сюда притащить. И вообще…

- А адонаи это кто? Я думал, это имя, – удивился Сэм.

- Нет, нет. Адонаи - это самые сильные и мудрые из нас, они имеют право творить миры. А я - нет. Я неправильный. Я маму и брата люблю. А у нас и слова такого нет. Вы не думайте, он не такой уж плохой… Он просто хочет, чтобы всё по правилам было.

Глаза Эля заблестели, и он совсем по-детски шмыгнул носом.

Дин и Сэм переглянулись. Ну что тут поделаешь. Вот такой у них Бог оказался. Непослушный мальчишка, любитель экспериментов, не в меру любознательный, но по-настоящему, по-человечески чистый. Ему бы ещё в школу ходить, уроки делать и за девчонками божескими бегать.

- Зашибись, – констатировал Дин, - ну и порядки тут у вас. Самые сильные и мудрые – законченные сволочи, дети в кандалах сидят, маму любить нельзя. Ты, пацан, это… не переживай. Я вот тоже неправильный, но очень даже себе нравлюсь. И уж лучше быть неправильным, чем не быть вообще. Сделал нас и спасибо. А давай мы с братом тебе своей ключной силой немереной эти железяки снимем и все вместе пойдем домой?

- Точно, - поддержал его Сэм. – Пошли, твоя помощь очень пригодится. И любить у нас можно.

- Нет, - покачал головой Эль, - не получится. Всё это, – он провел руками по груди, – это все не так выглядит. Это просто проекция, что-то вроде символа. И вы на самом деле там, на Земле, и ваши души там, а здесь… это просто отпечаток вашей души на магии Ключей. А она останется здесь – её Печать моя не пропустит. Вернется только ваша собственная магия. Вы почти ничего и не запомните – только то, что в неё вплелось уже здесь. И я не смогу пройти, не сломав Печать. Да и не хочу.

- И что? Мы вот так тебя оставим? – возмутился Дин.

- Послушайте, – взгляд Эля стал на удивление серьёзным и взрослым, - я, правда, не знаю, что вас связывает. Это что-то, чего даже мы до сих пор не знали, и это сильнее нашей магии. Надо разобраться, изучить. Вы лучше постарайтесь, чтобы в вашем…в нашем мире всё наладилось. Может, тогда и адонаи мне поверят, что можно по-другому жить и создавать. Может, тогда Печать станет не нужна, и я смогу вернуться.

- Хорошо, мы постараемся, – серьёзно пообещал Сэм.

- Постараемся, - подтвердил Дин, - а ты уж постарайся, если начал врать, научиться делать это получше.

– Что… - растерялся Эль, – я не врал вам. Правда – не врал.

- Да как же, - подмигнул ему Дин, - сам же сказал – «по образу и подобию». Так что никакая ты не проекция. И нечего прятать эти железяки. Мы тоже, знаешь ли, непослушные, и нас за это по головке не гладили.

А потом шагнул к мальчишке и крепко, по взрослому, по мужски пожал ему руку.

- Спасибо, что защитил нас. Я вот Сэма вытащу, и мы…

- Нет, - жестко сказал Сэм, - не смей.

- Да брось, ты же не верил, что я сдержу слово.

- Не в этом дело. Мы с тобой и не представляли, насколько опасны Михаил и Люцифер. Они очень…страшные игрушки. Они сейчас дерутся в клетке, и ничто их уже не остановит. Если ты их выпустишь – они разнесут всё. И Землю, и Рай, и Ад.

- Да не смогу я, я же слышал, как ты кричал!

- Нельзя, Дин, пойми. Нас всё равно притянет друг к другу. Я верю в это и потерплю. И ты тоже потерпишь.

И в этот момент время, разорвав оковы, вырвалось на свободу.

Эпилог.
Дин так и не произнес второго слова заклинания, потому что понял – нельзя. Нельзя и всё. И умереть вот так просто, отказавшись от жизни, купленной такой дорогой ценой, тоже нельзя. Значит, придется жить и ждать. Чего - Дин и сам не знал. И уж точно он не ждал, что ему на плечо ляжет рука друга, только что погибшего на его глазах.

- Кас, ты бог? – спросил Дин.

- Нет, но Он вернул меня.

Кастиэль, увы, ошибался. Его вернула его собственная, ещё не осознанная им магия.

Сэм, очередной раз захлебнувшись криком, на мгновение замолчал и неожиданно понял, что Дин и так знает, что с ним происходит, и сделает всё возможное, чтобы спасти его. И всё то время, пока душа Сэма горела в огне, он больше не звал брата.

А Эль замерзал. Ну почему эти клетки такие холодные? И мамин кулон с чуднОй рожей куда-то подевался. Она сделала его, когда Эль был совсем маленьким, чтобы он согревал её сына по ночам и отгонял страшные сны.

Раньше Эль мог запросто, прямо на ладони, разжечь маленькое горячее солнце, а теперь проклятая привязь отнимала всю его магию, и приходилось сидеть, сжавшись, крепко обняв голые колени, торчащие из порванных штанов, и положив на них голову, чтобы сохранить хоть каплю тепла собственного тела.

Мальчик протянул руку и тоскливо посмотрел на свою пустую холодную ладонь, и вдруг на ней затеплилась крохотная, застенчивая искорка света. Его новая, неподвластная старому миру магия вернулась.

Порой, не заметив, что стали взрослей
Что детство осталась уже за спиною,
Забыв про игрушки, мы ищем друзей.
Готовы платить, не считаясь с ценою,
За спину, прикрытую кем-то в боях,
Пожатие теплой и сильной ладони,
За тех, кто разделит надежды и страх,
За тех, кто в беде не предаст, не прогонит.
За чью-то улыбку, внимательный взгляд,
За сердце, что в такт с твоим собственным бьётся.
Не мы выбираем, каким будет брат,
Но друга самим создавать нам придётся.
И если не струсим, с пути не свернём,
Пройдём испытание раем и адом,
То в брате мы друга тогда обретём,
А друг обязательно станет нам братом.
ПростоИрина

КОНЕЦ

Скачать: Doc

запись создана: 03.04.2014 в 18:36

---

24.03.2014 в 14:52

Пишет  *KGB*:

Электорат разделился на две кучки: «колонна номер пять» и «палата номер шесть».

Это гениально!
И "изолятор" для особо буйных

@темы: Разное;

---

Мои игры на ФБ за "Горцев" . "Многая лета"

Журнал
Моё верстка, внешний вид, реклама и видеокассета( идеи не все мои) и страница "Охотники vs. Горцы"
Соавторы: Catold, zerinten,Helena_Kane,masha_kukhar

@темы: Стихи;, Разное;, Стихи по СПНу

---

Мои игры на ФБ за "Горцев" . "Митос"

А, наверное, это здорово:
Никогда не теряв голову,
Навсегда потерять голову.
Глупо, скучно и бесполезно
На краю танцевать у бездны,
Не познав глубину бездны.
Быть заложником вечного круга.
Бесконечно искать себе друга.
За мгновенье найти себе друга.
Прорубаться мечом сквозь столетия,
Защищая своё бессмертие.
Ради жизни отдать бессмертие.

Быть насмешливым, быть угрюмым,
Быть философом, быть безумным,
Только главное — всегда юным.

@темы: Стихи;, Разное;

---

Мои игры на ФБ за "Горцев" . "Дневник"

Встречи, которые не должны быть афишированы, Джо всегда назначал в маленьких придорожных кафе. Здесь не было завсегдатаев, высматривающих знакомые лица, а до незнакомых окружающим не было никакого дела.

Люди приходили из ниоткуда, быстро решали свои проблемы и уходили в никуда. Иногда Джо думал, что именно так видят его мир, мир людей, Бессмертные. Быстротечные, ни к чему не обязывающие встречи, никаких привязанностей, никаких потерь.

Хорошо ли это? Джо не знал. Но он любил, устроившись в темном уголке, выбрать себе какой-нибудь объект для наблюдения и попытаться восстановить по маленькому кусочку мозаики всю картину чужой жизни.

Сегодня его встреча была отнюдь не секретной. Джо просто хотел увидеться со своим старым другом, который преподавал антропологию в колледже Оазис Плайнса. Джо пришёл пораньше, времени ещё оставалось достаточно, и он поудобней устроился на стуле, выбирая «жертву» среди посетителей.

Его внимание привлекли два молодых парня, которые сидели буквально через столик. Тот, что выглядел чуть постарше, с аппетитом жевал огромный гамбургер и внимательно читал местную газету. Младший уткнулся носом в ноутбук и меланхолично отправлял в рот какие-то листики из овощного салата. Не то чтобы сильно похожие внешне. С разными вкусами и привычками. Но нюх старого опытного Наблюдателя сразу определил, что перед ним – братья. Причем, братья, не только выросшие вместе, но и сейчас много времени проводившие в обществе друг друга. Что-то удивительно синхронное было в их движениях: то, как они разделили стол, то, как, даже не взглянув друг на друга и не произнеся ни слова, передавали соль или салфетки. Их одежда была старенькой и застиранной. Нет, не тем модным прикидом, на котором в художественном беспорядке разбросаны искусственные лицемерные дыры и потертости. Очевидно, у ребят просто не хватало средств или времени, чтобы прикупить себе что-то новое.
Они казались уставшими. Такая усталость, лежащая на лицах, будто слой пыли, возникает не от бурно проведенной ночи, а от долгого недосыпания и отсутствия нормального отдыха.

«Кто они? – задумался Джо. – На студентов не похожи, на местных – тоже, слишком не ухожены. И не работяги или сезонники. Ноутбук дорогой. А руки – явно привыкшие к тяжелой физической работе». Эти ребята поставили Доусона в тупик.

Тем временем тот парень, что работал на ноутбуке, вытянул из сумки какую-то книгу и начал перелистывать её. Джо повнимательней пригляделся. Нет, не книга. Дневник или блокнот. Судя по виду, старый, потрепанный, но когда-то жутко дорогой и качественный. Этот дневник никак не мог принадлежать этим парням – слишком они молоды, что бы успеть довести его до такого состояния. Но он вполне мог принадлежать… Сердце Джо гулко стукнуло. Он уже видел эту вещь. И даже не единожды. Теперь Джо точно знал, кто сидит перед ним.

Первый раз он увидел этот дневник на столе своего отца, и было это ещё в конце пятидесятых годов прошлого столетия. Самому Джо тогда исполнилось лет десять.
Тогда этот дневник был великолепен. Новенький, с обложкой из натуральной кожи, с белыми мелованными листами. Он так и ждал, чтобы его взяли в руки и, конечно же, в нем должны были быть записаны самые прекрасные мысли, самые захватывающие истории.

Увидев, с каким восхищением сын смотрит на эту книжицу, старший Доусон печально покачал головой.

— Нет, сынок. Это не мне и не тебе. У меня есть друг… был.… Это его вещь. Просто он не успел ею воспользоваться, а его жена не хочет хранить у себя вещи, что напоминают о нем. Вот и отдала мне.

— Ты оставишь дневник себе? – спросил тогда Джо, ещё не потеряв надежду.

— Нет. Эта женщина неправа. Я ещё не знаю, как поступить, но подумаю.

Потом дневник довольно быстро исчез из их дома, и отец больше никогда не говорил о нем.
Старший Доусон умер от скоротечного рака, когда Джо было семнадцать лет. К тому времени он уже понял, что его отец был отнюдь не простым коммивояжером, разъезжающим по стране и месяцами не показывающимся дома. Но всю правду узнал только в госпитале во Вьетнаме, когда Наблюдатели пришли к нему и предложили присоединиться к их деятельности.

Конечно же, Наблюдатели знали и о Хранителях и об охотниках. Их организации контактировали друг с другом, обменивались информацией. Работая в архивах, Джо узнал о ячейке Хранителей, которая была разгромлена в 1958 году. Но то, что именно один из её членов и был другом отца, узнал гораздо позже.

Наблюдатели всегда внимательно отслеживали информацию, в которой фигурировали отрубленные головы, что бы вычислить появление новых Бессмертных.

Именно такая информация и привела Доусона в маленький пыльный городок в Техасе в 1991 году. Джо быстро разобрался, что Бессмертными тут и не пахнет, а отрубленные головы – результат работы охотников, зачищающих гнездо вампиров. Он даже выследил одного – крепкого темноволосого мужчину, который жил в соседнем номере мотеля и ездил на раритетной черной «Импале». Ну а уж звук разборки, чистки и сборки револьверов и ружей Джо мог узнать и через тоненькие фанерные стенки мотеля. Тут бы ему уехать и не искать приключение на свои больные ноги, но уж очень было интересно посмотреть на технику отрубания голов у вампиров. В результате Джо получил свою собственную больную голову. Вернее по голове, когда прятался в кустах, наблюдая за схваткой вампира и охотника.

Пришел в себя Джо в номере мотеля, но не в своем, а у соседа-охотника. Сам охотник сидел за столом и рылся в куче бумажек, периодически хватая то одну, то другую и быстро строча что-то на чистом листе бумаге. Услышав, что Доусон зашевелился, он повернулся на стуле и хмуро спросил:
— Ну, и зачем ты потащился в таком… э-э-э… состоянии за мной? Журналист, что ли, или просто идиот?

«Вежливый, – подумал Джо. – Другой сказал бы «безногий калека».

Он осторожно сел на кровать и пощупал голову. Повязки не было – значит, легко отделался. Хотя голова болела зверски.

— Скорее коллега, из смежной области, так сказать.

— Это же из какой-такой смежной?

— Слушай, тебе лучше этого не знать.

Охотник неожиданно фыркнул и улыбнулся. Эта улыбка изменила всё. Джо понял, что этот человек любит и умеет улыбаться, но вот ранняя седина и боль, словно затаившаяся в уголках глаз, свидетельствовали, что жизнь отняла у него такую возможность.

— Шутишь? Это моя фраза. Ладно, как зовут-то тебя, коллега?

Скрывать имя не имело смысла. Этот мужик вполне мог ознакомиться с документами Джо, когда притащил его сюда.

— Доусон, Джо.

Тут охотник выдал довольно странную реакцию. Брови его поползли вверх. Он сунул руку в кипу бумаг на столе и вытащил из неё тот самый дневник. Тогда он ещё выглядел скорее как закалённый боец, чем седой ветеран, но уже явно хлебнул приключений.

— Вот, – охотник сунул под нос изумленного Джо дневник, – его передал мне Пит Доусон. Сказал, что знал моего отца, а потом исчез, как и не было его. Как и мой папа, кстати. Ты что-нибудь знаешь об этом?

Джо задумался. Он точно знал, что 1958 году никто из Наблюдателей не погиб и не пропал без вести. Мог, конечно, просто уйти из семьи, но отец тогда говорил о своем друге, как о погибшем. Да кто же этот человек?

— А тебя-то как зовут?

— Джон Винчестер.

А вот теперь всё стало на свои места. Доусон сразу мысленно сопоставил это имя, гравировку «H.W» на дневнике и имя Генри Винчестера из списка пропавших без вести Хранителей.

Так вот кто был другом его отца! Интересно, как сына Хранителя занесло в охотники? Но раз близкие не рассказали этому человеку правду, значит, так тому и быть. Пропавший – не погибший. Мало ли что там было. Мало ли что будет.

— Извини, – покачал головой Джо. – Первый раз вижу эту вещицу. И моего отца звали Дерек. Хотел бы я тебе помочь, ты мне вроде жизнь спас, но…

— Забудь, – махнул рукой Винчестер. – Если бы ты не заорал там, я бы этого гада и не заметил. Считай, что мы в расчете. Жаль, мать говорила, что отец бросил нас. Была зла на него. А я его и не помню совсем.
«Но ты не выбросил его дневник, это о чём-то да говорит», – подумал Джо.

Больше Винчестер не приставал с вопросами. Охотники сами ревниво относились к своим секретам и уважали чужие.
Джо – Наблюдатель, сын Наблюдателя, и Джон – охотник, сын Хранителя, провели вечер, как два обычных человека. Посидели в баре при мотеле, попили пива, поиграли в бильярд, а утром разошлись каждый своей дорогой.

«Господи, да это же его сыновья, – сообразил Джо. – Старший – вылитый отец, младший на вид не похож, но вот улыбка… Редкая, почти запретная… И боль в глазах та же. Ох, ребята, вы и не начали жить еще, а вам уже, похоже, досталось».

Тем временем братья закончили свой скромный завтрак, собрались и направились к выходу. Проследив за ними взглядом, Джо увидел на стоянке знакомую машину, на которую раньше не обратил внимания.
«Значит, «Импала» теперь принадлежит вам. Неужели ваш отец погиб? Должно быть, вы тоже охотники. Ну да, друг говорил, что тут в городе какая-то чертовщина творится. Ну, Бог вам в помощь, или кто там вершит наши судьбы».

Когда на следующий день приятель Джо позвонил ему и рассказал, что с ним договорились о небольшой консультации насчёт местных верований, очевидно связанных с загадочными смертями, Джо сразу сообразил, кому могла понадобиться такая информация. Он не удержался и попросил разрешения провести беседу самому, вместо своего друга.

В конце концов, он обладал куда как большей информацией и вполне мог сойти за профессора антропологии провинциального колледжа. А ещё Джо подумал:
...понимают ли эти ребята, что у них в сумке лежит старое, потрепанное, исписанное ужасами и разрисованное жуткими картинками настоящее

@темы: Разное;

---

10.03.2014 в 00:40

Пишет  ПростоИрина:

Льётся с экрана мутная пена.
Пальцы по клавишам ловко стучат.
Спутались ненависть,подлость,измена.
Власти развратный и сладостный яд.
Совесть и честь недоступная роскошь.
Деньги и Жадность ведут вечный спор.
Мы для них пыль под тяжелой подошвой.
Судьбы людей выметают как сор.
Как выбирать между другом и другом?
Как нам решать - кто же станет врагом?
Как разорвать плен порочного круга?
Как уберечь от позора свой дом?

ППКС!
Сам молчу, потому как всё, что я хотел бы сказать, исключительно непечатно.

@темы: Разное;

---

@темы: Разное;

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

СПН 9.13

Приятная такая серия. Злободневная тема для монстров плюс легкое зомбирование на тему
"Не жрать!!!". Очень полезно.
Очередной реверанс в сторону лозунга -"Мы боремся со злом которое творит нечисть, а не с самой нечистью". Да кто-ж спорит. Мы все уже давно "за" и согласно киваем головами. Я получил удовольствие от приятной картинки и легкого сюжета.Ладно, тут обсуждать нечего.
А вот то, что есть обсуждать сейчас довольно весело обсуждается на твсупе. Приглашаю всех туда. Там вполне пристойно. Новички жгут, старожилы мудро посмеиваются, модеры пока терпят оффтоп.
В общем, я там.
Не, ну если кто хочет что-то сказать здесь, то милости прошу. Буду заглядывать.

@темы: Поговорим о СПНе

---

СРН 9.12

Да уж, ребята похоже окончательно запутались. Обычно к такому возрасту люди уже разбираются с вопросом семейных прав/обязанностей. Но кина есть кина плюс реальная оторванность Винтов от нормального человеческого общения дают пусть слабый, но обосную такому тормознутому мышлению.
По мне, так неправы оба. Неправ Дин, считая, что семейные или там кровные узы являются решающим фактором, неправ и Сэм, выводя за скобки братские отношения. Никуда не денешься - они охотники, все навыки которых ориентированы на работу в паре, они братья и они самостоятельные взрослые люди со свободой воли. Вот когда они найдут равновесие между этими тремя частями своих ипостасей и будет им радость.Ну и нам конечно.
Лично меня не устраивает ни вариант а-ля Крипке - а отпущу ка я брата в клетку к Люциферу, ни вариант а-ля Каин - а грохну ка я брата, что бы он попал в рай от моей руки.
Но Карвер умный зайка. Он ещё в во времена Крипке доказал свою способность разруливать казалось бы неразруливаемые ситуации. Очень надеюсь увидеть эту золотую средину пусть не в этом сезоне, но хоть (мужайтесь!), в следующем.

Абсолютно согласен, что если в 8 сезоне проблема между Винтами была очень надуманно, то сейчас она действительно серьёзная. Лично я в этом сезоне полностью на стороне Дина.
Если вопрос с открытим/закртием ада ещё можно дискуссировать, но то, что он не дал Сэму уйти - абсолютно правильно. Очень надеюсь, что до Сэма это дойдет в его больную суицидную голову.Заодно и то, что он в огромном долгу перед братом, за то, что тот удержал его от обнимашек со Смертью, и не стоит подкидывать дровишек в костер диновых самоугрызание.
Кевина убил Метатрон руками Гадриэля. Всё!
Ни Дин, ни Сэм, ни Гарт в его смерти не виноваты.
Насчет Гарта, остается только разводить руками и улыбаться. И кто его такого придумал?
И вот ведь действительно веришь, что он ТАКОЙ. Что он может брать в руки любую проклятую монету без малейшей опастности, что он может стать на место Бобби и справиться с этим, что он будет оборотнем, оставаясь при этом человеко, рядом с которым гаснет даже собственная тьма, которая сидит в каждом из нас по всяким закаулкам души. А вот в нем её нет в принципе и поэтому к нему никогда ничего плохого не прилипнет.
С удовольствием посмотрел бы на вытаращенные глаза Винтов, если бы они ещё раз столкнулись с Гартом оборотнем--охотником, выполняющим обязанности Бобби напару с симпатичной оборотнихой.
А кому сейчас легко

@темы: Поговорим о СПНе

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

С джен-феста.

АУ. В пожаре в детской Сэма погибает не Мэри, а Джон.
Таймлан
Серия 2.01 38:25

Мэри положила кольт на больничный столик.

– Всё, – сказала она.

Кольт сразу исчез, будто растворился в воздухе. По палате пронесся лёгкий ветерок, как от взмаха гигантских крыльев.

Правая рука, поврежденная в аварии, невыносимо болела. Ничего не поделаешь, пришлось отказаться от обезболивающих, чтобы сохранит ясную голову, но Мэри неплохо стреляла и левой рукой.

Азазель, довольно улыбаясь, протянул руку и… тут же получил три пули. Две раздробили его запястья, а третья легла прямо в переносицу. Мэри стреляла из обычного револьвера. А вот пули были не совсем обычными: на каждой была сделана насечка в виде дьявольской ловушки. Они убили человеческое тело и запечатали демона внутри него.

Азазель взвыл.
– Сука! Ты зачем это сделала?!

Демон рванулся к охотнице, но она прошептала несколько слов, и Желтоглазого отбросило от неё.

– Уходи, – посоветовала она. – В таком состоянии тебе не добраться до меня, а жнецы очень не любят, когда у них обирают их добычу. Как бы они своего хозяина сюда не вызвали.
– За тобой придут, – пообещал Азазель, пятясь к дверям. – И ты еще пожалеешь, что не выбрала легкую смерть.

– Пусть приходят, – улыбнулась Мэрии, сверкнув сталью серых глаз.

Жаль, что эту улыбку не видели адские псы. Они бы задумались о том, что охота на охотницу может иметь непредсказуемые результат.

Мэри устало присела на койку. Теперь надо исчезнуть. Быть рядом с детьми, когда у тебя на хвосте посланники ада, неразумно. Гвен и Кристиан заберут её. Семья защитит. А её мальчикам теперь самим придется возвращать кольт и разбираться с демоном, убившем их отца. Ничего, она их хорошо подготовила.

Когда вернулся Сэм с кофе, за которым послала его мать, палата была уже пуста.

****

– Идиот! – кричал Захария, наблюдая, как Азазель с трудом выковыривает пули из своего тела и заживляет раны. – Пулю в голове можешь оставить: всё равно там мозгов нет. Как ты мог так облажаться?

– Это вы настояли оставить в живых её, а не Джона. Мол, второй раз потеряв мужа, сломается от чувства вины и станет легкой добычей. А она пошла в атаку на нас. Я предупреждал, что это опытная охотница. У неё за спиной – целая семья и не одна, кстати. Они и её щенков так натаскали, что к ним теперь не подступишься.

– Да мы вообще предлагали обоих убрать! Выросли бы братики по приемным семьям, ничего бы с ними не случилось. И брать их можно было бы голыми руками.

– Это с вашим бы ничего не случилось. А с нашим – случилось бы. Демонская кровь имеет побочные эффекты. В неблагополучных и тем более чужих семьях мои дети слишком часто сходят с ума, а то и кончают жизнь самоубийством. Мы не могли так рисковать.

– Ну, так не поил бы их своей кровью. Отработала тушка и пусть хоть на куски разваливается. Что за изыски у вашего Люцефера?!

– Он не наш, а ваш, – прошипел Азазель, вытаскивая последнюю пулю у себе между глаз. – Договор подписали – нечего теперь возмущаться.

Захария плюнул и замолчал. Действительно, ругаться бессмысленно. За провал накажут обоих. Что делают с демонами в аду за такие промашки, он не знал, но что ждёт его, представлял прекрасно. Ничего не поделаешь, придётся вернуться в прошлое и поменять Мэри и Джона местами.

Джон Винчестер не знал, чей он потомок. С охотниками связи не имел никогда.
Простой солдат, автомеханик. Вряд ли он сможет представить серьёзную угрозу.

Перед Джоном стоит выбор, кого из сыновей спасти. Он любит обоих, и для него это самый страшный выбор в жизни. Выбор не в пользу Сэма. Ангст
-Мне не нужна твоя душа. Не в этот раз. Один из твоих сыновей сегодня умрет и ты сам выберешь кто - усмехнулся Желтоглазый.- Но вот за кольт и последнюю пулю я выполню одну твою просьбу. Думаю, так будет честно.

Джон, конечно, не помнил событий, развернувшихся в предыдущей временной петле. А вот Азазель помнил слишком хорошо. И забирать Джона на этот раз не собирался.
Нет, теперь он стал умнее. Теперь он устроит Джону ад на Земле. Старший Винчестер ещё пожалеет, что не висит на дыбе в аду.

По какой-то изуверской логике бога условием апокалипсиса было участие его сыновей в качестве веселей для битвы Добра и Зла. Именно Винчестеры и именно братья должны были убить друг друга для нового начала. Или для конца, после которого для людей уже никогда ничего не будет. На этот раз ангелы и демоны их решили разъединить. Неважно как, главное чтобы к решающей битве они подошли врозь.

Азазель смотрел в глаза окаменевшего Джона и просто упивался ужасом и болью, которые видел там. Да, это было хорошо придумано. Люцифер не дурак. Только дьявол мог изобрести такую шутку, что бы испытать наслаждение от чувств отца, вынужденного выбирать, кому из его детей жить, а кому умереть.

Джону казалось, что в этом больничном подвале время и пространство свернулось в точку, как в черной дыре, которую придумали астрономы.
Если ты Винчестер, значит ты проклят. На твое душе горит печать Каина и ты вынужден идти по жизни, обрекая на смерть своих близких. А если ты сделаешь неверный выбор, то обречешь на смерть и все человечество. И есть только одна просьба, что бы хоть на каплю уменьшить боль и страдания одного из твоих детей.

- Пусть умрет Дин, – мертвым тихим голосом произнес Джон. – Но ты сделаешь так, что бы ангелы никогда не смогли вернуть ему жизнь.

«Неужели понял?» - мысленно взвыл Желтоглазый, – «Отличный ход, ничего не скажешь. Думает, что мы не знаем про его младшего. Решил так помешать. Ну ладно, пусть считает, что выиграл.»

После смерти Дина, Джон каждой клеткой своего тела, каждым нервом почувствовал острую, не проходящую ненависть Сэма. Сэм так и не простил отцу, что тот не спас его брата, не отнял у смерти. Эта ненависть резала душу старшего Винчестера каждый миг, каждый вздох его жизни. И эти раны не заживали, а боль становилась только сильней.

Но Джон оставался рядом с сыном. Он успел спасти Сэма от ножа Джейка. Он помешал открыть Врата Ада. И Азазель все равно был убит последней пулей из кольта.
Винчестеры бок о бок дошли до встречи в Детройте, на которой Сэм сказал дьяволу «Да».

Джон был убит Люцифером на кладбище в Лоуренсе, но в последние мгновения своей жизни, он все же успел увидеть, как его сын сломал дьявола и ушел на вечные страдания в Клетку. Душа Джона попала в ад, потому что после смерти всех его детей, в ней осталось только проклятье в адрес бога.
Жители Лоуренса часто видят, как на кладбище в светлом сиянии появляется молодой парень в кожаной куртке. Он всегда стоит на коленях посредине поляны с мертвой травой. Иногда он в ярости бьёт кулаком в землю, а иногда просто тихо плачет.
Не думал и не гадал, что мой Джон поступил, как истинный потомок Каина. Но получается, что я с Люцем мыслю одинаково. Во,заразы.

После схватки с Кроули Мэг не погибла, а стала человеком, и несколько месяцев пыталась выживать без демонских способностей. Путешествуя по Америке, она случайно видит, как Кас работает в магазине, и не может пройти мимо. Решив, что вдвоем будет проще, она учит и его быть человеком.
– Нет, я, конечно, знала, что в менеджеры берут только придурков, но что бы такого?

Сердитый женский голос вывел Каса из глубокой задумчивости, когда он рассматривал стеллаж с женскими прокладками и детскими памперсами. С его точки зрения эти предметы должны находиться рядом. Чего это Нора так хохотала, увидев, что он сложил их вместе?

Кас уже привык, что его попытки изображать из себя человека вызывают удивление, насмешки и даже ругань. Но ничего не поделаешь - он твердо решил стать человеком и готов был терпеть и большее. А теперь ещё это...


Кастиэль обреченно вздохнул и повернулся к возмущенной покупательнице.
И тут познакомился с ещё одной особенностью человеческой физиологии. Это когда сердце подскакивает куда-то в район горла, в ужасе замирает, а потом начинает биться в истерике.

Перед ним в позе "руки в боки", изящно отставив ножку, стояла Мэг. Абсолютно здоровая, с тем же демонским огнем в глазах и ядовитейшей улыбкой на губах.

– Мэг, ты… Но как?.. Кроули же тебя...

– Немножко убил, не спорю. Но ты не забыл, кем был мой папочка? Я ведь не какая-то человеческая душонка. Я дочь демона и человека. Тот ножичек убивает демонскую сущность, а вот человека… смотря куда ткнуть. Промахнулся этот царек малость. Я долго валялась по больницам, но выжила. Правда, я теперь только женщина.

Касу почему-то показалось, что в принципе это ничего не меняет.

– Я тоже, – тихо сказал он. – Только... мужчина.

– Ты уверен? – Мэг критически осмотрела его с ног до головы.

– А что? – всполошился Кастиэль. – Что-то не так?

– Да ни один нормальный мужик к этому голубому безобразию, что на тебе, даже пальцем не прикоснется, не то что бы надеть на себя.


– Почему? – Кас даже пощупал свою безрукавку. – Хороший цвет, голубой. Цвет неба. Правда, Дину она тоже не понравилась.

– Цвет неба? – Мэг рассмеялась. – Да ты откуда свалился? Ах, да прости, знаю. Слушай, Кастиэль, – уже серьёзно спросила Мэг. – Мы вроде теперь друзья по несчастью. Мне папаша всё же денег оставил на такой вот случай, а ты то, как живешь?

– У меня всё хорошо, – заученно начал излагать ангел. – У меня есть еда, квартира, работа.

Но как-то быстро сник. Обманывать Мэг ему показалось смешно. Как ни крути, но она своя. Да и не обманешь её.

– Плохо живу, – признался Кас. – Чего-то я в людях не понимаю. Чего-то главного. Я – копия, подделка, а хочу быть настоящим. Вот ты себя чувствуешь настоящей?

– Что я чувствую, так это то, что сейчас меня твоя хозяйка выставит на улицу за то, что отвлекаю тебя разговорами. Давай сделаем так: я заеду за тобой после работы, и мы займемся твоим… очеловечиванием. Улавливаешь?

" А я уже делал это", – чуть было гордо не брякнул Кас, но вовремя прикусил язык. То, что одной женщине нельзя рассказывать о другой, он уже понял. Да и кончилось всё плохо. Причем Кастиэль подозревал, что даже не знает, насколько плохо. Но мысль о том, что в случае чего он не оплошает, приятно грела.

Мэг не обманула и припарковала шикарную «Альфа Ромео» у маленького магазинчика ровно за минуту до конца работы.

Кас даже поёжился: хорошо, что Нора уже ушла домой. А то завтра пришлось бы ловить её подозрительные взгляды и отвечать на кучу вопросов.

– Так, – начала Мэг, когда он сел в машину. – Во-первых, застегни ремень безопасности и запомни: это один из главных ритуалов их цивилизации.

– Да знаю уже, – проворчал Кас, возясь с ремнем.

– Не перебивай. Сейчас мы заедем на заправку, потом в супермаркет и в конце в кабак. Если ты освоишь эти три пункта, считай, уже человек.

Так для Кастиэля началось восхождение на Голгофу очеловечивания.

Комментарии Мэг по поводу его способностей совместить заправочный пистолет и горловину бензобака заставили покраснеть даже бывалых дальнобойщиков, которые, сгрудившись вокруг них и побросав свои грузовики, слушали её с упоением.

Супермаркет почему-то напомнил Касу Чистилище. Такой же голубой безжизненный свет, уходящие вверх и теряющиеся из вида где-то высоко стеллажи, такая же полубезумная толпа, мечущаяся между стеллажами. Но Мэг прекрасно ориентировалась в этом хаосе. Или эти супермаркеты и придумала нечисть?


А вот в баре, где они закончили свою поездку, Кас почувствовал себя вполне комфортно. Школа Дина всё же не прошла даром. Правда, наглый бармен подпортил настроение спросив:

– И что такая горячая девочка делает с таким ботаником?

– Ах, ты не поверишь, - прощебетала Мэг. - Он после психушки и отсидки. Сам понимаешь: столько воздерживался. Сейчас в постели он просто ангел.

И упорхнула в дамскую комнату.

Бармен уже с уважением посмотрел на Кастиэля.

– За что сидел-то, мужик?

– В больнице за то, что Люцифера в голову пустил. Потом за массовые убийства и связь с королем ада, - честно ответил Кас.

Бармен побледнел и на всякий случай отодвинулся подальше.
Но тут вернулась Мэг и утащила Каса.

– Молоток, – одобрительно ткнула она его в бок, усаживая за самый дальний столик в баре. – Не знаю, что ты ему сказал, но тот обормот явно тебя зауважал.

– Правду, – печально ответил Кас.

– Правду? – повторила Мэг, и тут Кастиэль увидел, что она резко изменилась.

Мэг сидела напротив него, и в ней не осталось ни её насмешливости, ни развязности, ни ехидства. На ангела смотрели серьёзные и очень сердитые глаза демона.

– Мэг, ты что? Я что-то не так сказал? Ну, ты же обещала мне помочь, вот и помоги. Ты здесь гораздо дольше, чем я. Что мне надо сделать, что бы быть человеком?

– Стать самим собой.

– Что? – не понял Кас.

– Настоящие люди – это те, у кого хватает мужества быть такими, какие они есть. Не прятаться от самих себя, не натягивать чужие личины.

– Но я же ангел. Бывший, правда...

– Не бывает бывших ангелов! – рявкнула Мэг, сверкнув глазами, и грохнула своим кулачком по столу. – Как и бывших демонов. Мы с тобой не люди, Кастиэль. Мы – демон и ангел. Либо мы есть, либо нас нет. Наши силы – это лишь оружие, которое мы потеряли. Ну и что? Думаешь, твои любимые братики-охотники прекратят драться, если у них отнять всё, оставив в одних трусах? Да дажеи без трусов. Убить их можно, но заставить сдаться нельзя.

– Мэг... Я...

– Ты хотел от меня совета, вот и получай его. А как уж дальше жить, решай сам. Большего я тебе не смогу дать.

Кас несколько минут посидел молча, потом встал, снял с себя злосчастную голубую безрукавку и пошел к дверям.

Мэг его не останавливала. Только побелевшие губы выдавали, чего её это стоило.
«Я знаю, куда ты пойдешь», – думала она. – «И ты, возможно, потом проклянёшь меня. Может, я сама себя прокляну, но только так у нас есть будущее. Я же люблю тебя, моё чудо в перьях»

@темы: Разное;

---

СПН 9.11

Обожаю СПН!!!
Какая серия!!! Просто фейерверк!!! Мертвая петля в исполнении «Черной Акулы»!!!

Лично меня серия повергла в полный слюнявый восторг.
Нет ни одного проходного эпизода, ни одной проходной фразы.
Ну, естественно, крестящийся Кроули станет хитом всех гифок и аватарок.
Но разве он один?
А как насчет Дина с ангельской дланью и печатью каина одновременно на одной и той же тушке?
А кролик Сэм, экспериментальный образец?
А Кася, солнце моё, лгун и предатель? В том смысле, что ведь не соврал, стервец, действительно тогда всех обманул и так, чуть-чуть, предал.

А история Каина? Ведь что сотворили эти авторы – уму непостижимо. Вывернули наизнанку одну из самых известных притч и так круто завернули.
Так значит Винчестеры потомки ТАКОГО Каина? И как тогда понимать задумку папыБога, что именно они должны были быть носителями для последней битвы добра и зла? И всё получается логично – Сэма тоже обрабатывал Люцифер и Дин собирался пойти по тому же пути, что и Каин. Но вот не пошел. Брата в раю ему мало – подавай живого и рядом.
Винты просто символ самих себя – безудержный Дин, который никогда не сдается, и вечно жертвенный Сэм. Маленько гротеском попахивает, но да ладно уж. Не будем придираться.
Но Каин ошибся. Может такое случится, что Дин будет готов сдаться. Может случиться, что Сэма в эту сторону понесёт. Но как то так у них получается, что это случается у них в противофазе. А в результате – братья Винчестеры никогда не сдаются. Вот это и есть истина. Чего им и впредь желаю.
Отличная команда подбирается для наведения порядка в нашем лучшем из миров – крестящийся демон, чуть не ставший человеком, побывший человеком ангел и прошедши и ад и рай человеки.
На мой взгляд серия на уровне лучших серий всех сезонов. Не самая, но как уже сказал – на уровне.

@темы: Поговорим о СПНе

---

На правах рекламы.

Отнес свои тексты с джен-феста СЮДА.
Желающие могут присоединится с обоих сторон. В смысле критики и авторства

---

Ода головной боли (смешная)

Для Catold

Вновь голова бунтует, как майдан.
Еда в желудке требует свободы.
Врагам достанется сегодня по рогам.
Вокруг одни тупицы и уроды.

Сосед – козел, соседка злая стерва.
Малявки – брысь, не смейте докучать.
Совсем вы истрепали папе нервы.
Жена… пожалуй лучше промолчать.

Размазан по дивану, как медуза.
И лампочка назло в глаза мне светит.
Падлюка кошка атакует моё пузо.
Очухаюсь – она за всё ответит.

Но вот свершилось …вроде полегчало…
Я,как цветок под солнцем, расцветаю.
Я всех люблю! Я жизнь начну сначала!
Я всех прощу! (за что и сам не знаю)

Жена красавица и умница, в придачу.
Трепещет сердце радостью и верой.
Сосед с поллитрою завет хильнуть на дачу.
Соседка…всё равно осталась стервой.

@темы: Стихи;

---

CatoldИгорь, пиши "Оду головной боли". Только смешную.
Обязательно напишу. Как только голова перестанет болеть.
Третий день сам таблетки глотаю горстями. Скачал "Кукольный дом" и смотрю на симпатягу Тамо.
Раньше этот сериал казался тупым, а сейчас в самый раз. Медитирую, что бы Гадриэль одумался, что бы зря время не пропадало.